Фобос - [39]

— Вот, сейчас и попробуем! — сказал, поднимаясь с места, Бубен, намереваясь отправиться за своей порцией.

В глубине камбуза раздавались звуки ссоры, угрожающие перерасти

в вооружённое столкновение. Судя по голосовым интонациям, Пончик

была крайне раздражена и громко выражала своё недовольство.

— Нельзя же всё время работать на кошачью задницу! — вопила она, не заботясь о том, что в их конфликт, в режиме непроизвольного прослушивания, вникают пара десятков ушей.

— Как понять сию аллегорию? — растерялся начальник продсклада.

— Что бы ты ни делал — всё коту под хвост! — резко пояснила повариха. — Заставь дурака почистить картошку. Кочергу тебе в..

— Да ты шо, Анфиса Анатольевна! — обиделся Мыкола на кочергу и на то, что это его фамилия, но ещё больше на аллегорию, которую провернула грозная дама. — У нас отродясь картофелечистки не было.

Всё же время на борт брали консерванты: картофель сушёный, консервированный — в банках, в пакетиках и без, но шоб в кожуре — перший раз тако вижу.

— Ты в космосе, что ли, родился? — искренне удивилась Пончик, ускользнувшему, от неё, обстоятельству.

— Не совсем, — насупившись, ответил Шмат. — В орбитальном поселении — внутри.

— Тогда ясно, — примирительно сказала Анфиса, сменив гнев на милость. — Сирота, значится…

— Почему? — совсем опешил начпродсклада, не ожидая таких поворотов. — Есть мать с отцом — всё чин по чину.

— А где твои корни, — спросила повариха, — где земля?

— Есть у меня гражданство, — насупился Кочерга.

Спор пришлось заканчивать, так как бойцам космической пехоты надоело слушать бессмысленный трёп, но ещё больше хотелось есть.

* * *

Поздно вечером оба корабля отшвартовались на орбитальной станции «Орбитер», с которой и начались их злоключения. Посылка с фальшивой скрижалью уже ждала Шелтона в назначенном месте и подменить её, было делом пяти минут. Пока посыльного из корпорации водили за нос, водя по переходам корвета, цилиндр заменили на подделку, которую с гордостью вручили курьеру под личную расписку. Не взяв с него даже честного слова, участники подлога облегчённо вздохнули, ожидая новых приказов от начальства.

Они не заставили себя ждать и, под благовидным предлогом спасения шахтёрских жизней, двум кораблям предлагалось немедленно отправиться на Луну. После долгих препирательств с командованием, Виноградов выбил сутки на отдых, мотивируя свою просьбу усталостью экипажа и необходимостью технического осмотра эксплуатируемой техники.

Утром, оставив команду отдыхать после ночного посещения злачных

мест «Орбитера», Шелтон сел в челнок, следующий до Нью-Йорка. Для него, конечная точка назначения находилась в Бруклине: между

Чёч Авеню и Беверли Роад — в маленьком неприметном подвальчике. Чтобы избежать возможной слежки, Ник высадился у Бруклинского моста, после чего незамедлительно взял такси до своего любимого ресторанчика, расположенного на Манхэттене — прямо в противоположной стороне от нужного ему места. Там его знали и появление завсегдатая в данном заведении на Квинз Плаза, не могло вызвать подозрений. Ресторанчик жил своей жизнью. Постепенно, он скатывался до уровня затрапезного кабачка, которого и кабаком-то назвать, уже не представлялось возможным, чтобы, при этом, не поморщиться. Разношёрстный люд заполнял всё видимое пространство, так же, живя своей жизнью, отдельной от означенного заведения: телом пребывая тут, а душой находясь в астрале, созданного горячительными напитками. На подиуме демонстрировали групповой стриптиз-шоу. Три танцовщицы и один танцор пытались в замученных телодвижениях изобразить подобие страсти. Выходило это у них из рук вон плохо: то ли публика сама так умела, то ли они растеряли энергию, столько времени кривляясь в однообразных позах — у посетителей получалось лучше. «Фальшь, — подумал Ник, наблюдая за тем, как работает стриптизёрша у шеста. Две товарки крутились рядом, пытаясь: то ли снять кожаные штаны, то ли надеть поверх них синтетические трусы. «Как в российском провинциальном автобусе — в час пик», — родился у Шелтона ответ на театрализованную постановку. Танцор в замученной агонии танца, так же не остался без внимания спецназовца: «Как глиста или навозный червяк, перед посадкой на рыболовный крючок».

Ник ещё раз осмотрелся и среди рукотворного хаоса, его взгляд привлекла незнакомая фигура дамы, в одиночестве сидящей за столиком и не вписывающейся в гуляющий контингент. Отточенные черты лица смутили, вызвав в душе подозрения. В голове, почему-то, промелькнула мысль об Атлантиде. «Корпорация не послала бы шпионку с такой вызывающей внешностью», — подумалось ему. Казалось, она не обращала внимания, не только на Шелтона, но и на окружающий люд, который не сдерживал свои эмоции. В диких плясках, подражающих шаманам коренного населения Америки, народ развлекался, как умел. Один из завсегдатаев, сам не подозревая

о своих скрытых внутренних резервах, показал всё, на что был способен. Этого хватило, чтобы на время отвлечь внимание всех присутствующих на себя, а Шелтон, махнув стакан, решил уходить — не попрощавшись. «Может быть — это всё надумано, но, как известно — бережёного Бог бережёт!» Для начала, он решил посетить туалет и раствориться в подсобных помещениях заведения, ставшего родным, а родные стены, как известно — помогают. Исчез он прямо из сортира, уходя по Нью-Йоркской канализации, следуя на ближайшую станцию метро. «Пронесло!» — подумал Ник, пробираясь по зловонному