Флотское братство - [26]

Подождали пару минут. В квартире вдруг стало необычно тихо. Дым и пыль оседали медленно, сквозь них постепенно проявлялись очертания предметов. Но из комнаты, где укрылись бандиты, по-прежнему не доносилось более ни единого звука. Двое бандитов в военно-морской форме лежали посреди комнаты, лица их были залиты кровью от множества пулевых ранений, тела припорошены оседавшей, словно белый иней, штукатуркой.

Следователь уголовного розыска прошел в комнату, посмотрел на безжизненные тела бандитов, покачал головой.

– Нам они были нужны живыми, – с упреком сказал он.

Лицо стоявшего рядом с ним командира ОМОНа оставалось невозмутимым.

– Они двоих наших бойцов убили, – негромко сказал он. – И троим ребра помяли, тоже хорошего мало…

– Беречься ж надо было, – с досадой возразил следователь. – Вы лезли на рожон… Мы ж вас предупредили, что бандиты могут быть вооружены…

Командир ОМОНа ничего не ответил, отвернулся.

В сопровождении одного из омоновцев в комнату вошла Наташа Павлова. При виде двух окровавленных и припорошенных штукатуркой мертвых тел ее глаза округлились от ужаса.

– Простите, Наталья Александровна, – смущенно проговорил следователь, – но вы должны посмотреть и опознать… Это та самая комната, где вас держали взаперти все эти три дня?

Наташа оглядела разоренную и изуродованную выстрелами комнату, кивнула.

– Да, да, – отвечала она. – Это было здесь…

– А это? – оперативник указал на трупы. – Те самые люди, что вас охраняли?

После паузы, во время которой Наталья Павлова напряженно всматривалась в мертвые и залитые кровью лица, следователь получил ответ:

– Да, это они…

Оперативник дал знак, и Наташу увели прочь из разгромленной квартиры.

– Ну, что прикажете делать? – не без горькой иронии спросил следователь у командира ОМОНа. – Операция завершена, все виновные уничтожены… А ведь нам позарез нужно было знать, кто стоит за этим похищением и с какой целью оно было совершено… Эти двое хоть что-нибудь да знали!

– Ваши проблемы, майор, – преспокойно отозвался командир ОМОНа. – Мы свое дело сделали, к нам никаких претензий быть не может!

Он повернулся и, не дожидаясь ответа, пошел прочь. Следователь уголовного розыска молча смотрел ему вслед.

– Товарищ майор, – к оперативнику подошел один из омоновцев. – Там, в другой комнате, ребята мобильник нашли, по всей вероятности, принадлежал одному из убитых…

– Там SIM-карта есть? – осведомился оперативник.

– А как же! Вот, – омоновец протянул мобильник оперативнику. – И смотрите, один из номеров явно московский…

– Ну хоть это, – майор милиции кивнул. – Проверим, что за номера, может быть, выйдем на заказчика.

Глава 19

– Но я клянусь вам, пан следователь, у меня не было злого умысла против бармена!

Славка Климкович, сидя в полицейском участке напротив следователя, тщетно пытался оправдаться.

– Пан утверждает, что не было злого умысла, – сказал полицейский поручик задумчиво. – А вот показания самого потерпевшего бармена. – Следователь взял бумагу из папки, стал читать. – «Указанный гражданин, имени которого я не знаю и которого прежде никогда не видел, схватил меня за одежду и ударил лицом о стойку бара, так что пошла из носа кровь… Затем, перевернув на спину, он стал бить меня затылком о ту же самую стойку до тех пор, пока я не почувствовал, что теряю сознание. Тогда он принялся душить меня…» – Полицейский отложил в сторону бумагу. – По-вашему, это действия человека, у которого нет злого умысла в отношении мирного человека, в отличие от вас, полноправного гражданина нашей страны?

Климкович смущенно молчал, чувствуя, как у него уши горят огнем.

– Ну объясните, пан Климкович, – лениво проговорил поручик полиции. – За что вы избивали бармена Вицевича?

Славка Климкович, покрасневший от волнения и едва сдерживаемой ярости, когда слушал чтение этой бумаги, теперь изо всех сил старался сдержать свои эмоции.

– А как бы вы поступили на моем месте, пан поручик? – спросил он. – Что бы вы сделали с хозяином того заведения, который подмешал бы вам в напиток какую-то дрянь типа клофелина, или я уж не знаю чего… Я от этого двенадцать часов спал как убитый! А потом проснулся с таким похмельем, что другие двенадцать часов не мог вспомнить, как меня зовут…

– Пан просто выпил слишком много, – безразлично сказал полицейский. – Это очень опасно, злоупотреблять спиртными напитками…

– Я не злоупотреблял, пан поручик! – возбужденно крикнул Славка. – Мы выпили на двоих бутылку обычной водки, а потом по две чекушки коньяку… После этого я ничего не помню…

– Такое бывает, – безучастно возразил полицейский. – После определенной дозы алкоголя наступает амнезия, и сколько он пил дальше, человек уже просто не помнит…

– Но у меня никогда в жизни не бывало такой амнезии! – воскликнул Славка. – А у Сережки Павлова тем более. Он мог пить сколько угодно и не пьянел никогда…

– Павлов? – переспросил полицейский поручик. – Это тот самый русский офицер, которого изрубленным выловили несколько дней назад в порту?

– Да, он самый.

– Ну вот видите, – хладнокровно заметил полицейский. – Пан связался с русским пьяницей и дебоширом, напился как свинья. Пан должен радоваться, что сам не угодил под корабельные винты. Так этого пану мало, он еще устроил дебош в уличном кафе, обвинив бармена в том, что из-за него пан выпил слишком много. И после всего этого пан мечтает иметь польское гражданство? Вам ведь формально осталось месяц до его получения?