Флотские байки - [10]

Боцман лодки — мичман-сверхсрочник решил подшутить над молодым рулевым-сигнальщиком. Вручив ему ножовку и пару истертых полотен, он сказал: «Видел в море фонтан брызг от якоря, когда лодка всходит на волну? А все потому, что шток якоря у нас длинный и не входит полностью в клюз. Сам понимаешь — фонтан демаскирует лодку. Нужно от штока отпилить миллиметров 200». И салагу отправил вниз в док.

Полизав с полчаса тупой ножовкой шток, а якорь весом 750 кг, молодой понял, что до конца своей пятилетней службы ему шток не одолеть. И нашёл решение. Попросил девчат-газорезчиц обрезать шток. Девчата пообещали выполнить работу после обеда, они, мол, принесут резак соответствующего размера. К концу рабочего дня работу сделали, даже отверстие для кольца прожгли.

Довольный салага доложил боцману о выполнении приказа. Когда боцман с палубы лодки глянул вниз в док, ему понадобился валидол; он знал, что командир за результат этого розыгрыша размажет его по подошве дока. Другой якорь может появиться только из техупра флота, а это чревато «губой», штрафом и прочими последствиями.

Чтобы якорь не попал на глаза старпому или штурману, краном якорь подняли на берег и завалили конструкциями легкого корпуса.

Вся боцкоманда рыскала по заводу в надежде найти замену якорю. И через несколько дней разведка донесла, что на территории СРЗ есть большой сарай бригады шеф-монтажа из Сормово, а там есть якорь.

Подготовились тщательно. К листу железа приварили скобы, привязали канат и в воскресенье ночью, сбив замок с ворот сарая, на листе уволокли якорь по бетонной дороге. Но след-то остался! Так вот, чтобы замаскировать кражу якоря, боцкоманда выкатила из сарая барабан коаксиального кабеля, годного для антенн телевизора, по тем временам — целый клондайк в спиртовом эквиваленте. Барабан по песку укатили в другую сторону к стенке, где стояли в ремонте самоходные баржи и погрузили на ближайшую. Шкипер, получивший накануне вечером от «хороших людей», не ведая за что, твердую заводскую валюту, спал как сурок.

Утром сормовские работяги, обнаружив пропажу барабана, пошли по его следу. Нашли на борту баржи, выволокли шкипера на «свет божий» и, как Ваньку Жукова, евойной харей в барабан. О пропаже якоря никто и не вспомнил, а командир лодки капитан 3-го ранга Путинцев так ничего и не узнал, так как фонтан в море был как всегда.

Аперитив для Лунина

После ВВМИУпп получил назначение в Полярный на «С-345». В отделе кадров дивизии вначале сообщили, что в гостях у подплава находится капитан 1-го ранга Лунин — знаменитый подводник, а уж затем сказали, что моя лодка в море и будет швартоваться к 16 часам. Встретил лодку, представился на пирсе командиру, а в отсеке механику.

Отслуживший уже семь лет инженер — старший лейтенант, не спавший в море двое суток, заявил, что ты, лейтенант, всё знаешь, но ни фига не умеешь, а я всё умею, но уже ни фига не знаю. Поэтому ты будешь работать, а я — руководить. Сдавать будешь сразу на самостоятельное управление боевой частью, а не группой, но в те же сроки — 40 дней. Одним пальцем напечатал из «Наставления по боевому использованию технических средств» зачётный лист, расставил сроки сдачи. И началось: днем служба и учёба, а после допоздна с тетрадью и старшинами, как говорится, «на животе», по системам и механизмам.

Через несколько дней вечером отвели команду лодки в казарму, а располагалась она на сопке за кинотеатром — в народе «караван-сарай», как тут приходит дежурный и сообщает, что механика срочно вызывают на корабль. А наш механик перед ужином где-то уже «растворился» с друзьями. Понимая, что просто так меха на лодку не вызовут, значит, там что-то не так, бегу на корабль. Лодка ошвартована третьим корпусом у плавбазы «Аят» прямо напротив городского «циркульного» магазина.

Верхний вахтенный сообщил, что на лодке всё спокойно, но был флагмех. Естественно, иду к нему в каюту. Там почти все «флажки» кого-то ждут. Доложился флагмеху. Он задумчиво вздохнул и спросил: «Ты меня понял?». Не знакомый с тайнами «мадридского двора», лепечу: «Никак нет». С трудом, правда без толмача, понимаю, что им нужна к ужину «граната С₂Н₅ОН».

Бутылку потом поставили на стол, где за газетой, прикрывавшей обзор со стороны двери, лежал закусон. Но штабом бригады была допущена тактическая ошибка — прикрывая стол от взглядов со стороны двери, они забыли о большом прямоугольном иллюминаторе над столом. Лунин, живший в командирском салоне, имел привычку перед едой пройтись с трубкой по палубе надстройки подышать. Увидев боковым зрением возбужденных штабников, он, заглянув в иллюминатор, внимательно осмотрел каждого из них, задержал недоуменный взгляд на юном лейтенанте, оценил сервировку стола, протянул руку к бутылке, сунул её во внутренний карман тужурки и, помахав рукой, сказал: «Флагмех, распустите офицеров».

Так я впервые увидел Лунина.

Но за второй «гранатой» идти пришлось.

Кстати, заставив меня сдавать сразу на самостоятельное управление боевой частью, мех спас мне жизнь. Я должен был «утопнуть» в ноябре 1958 года.

Мех убыл в техническое управление флота в Мурманск по делам. Мне, уже «допущенному», пришлось делать зарядку аккумуляторной батареи. Ответственность большая — суммарные токи на батарею 4200 Ампер. Ключи в магнитном поле меж кабелями висят, как гроб Магомета, да и водорода выделяется уйма.