Флот и крепость. Синопский бой - [20]

III

Три стодвадцатипушечных корабля было в эскадре Корнилова, кроме «Константина»: «Три святителя», «Двенадцать апостолов» и «Париж», и два восьмидесятипушечных: «Святослав» и «Ростислав»; первые — трехдечные, то есть трехпалубные, вторые — двухдечные.

Но «Двенадцать апостолов» и «Три святителя» были почтенных лет, и Корнилов все беспокоился, выдержат ли они без аварии шторм в открытом море.

А шторм начался с утра 1 ноября и продолжался два дня, — тот самый шторм, который выдержала эскадра Нахимова у мыса Керемпе. Опасаясь, чтобы в ночное время буря не расшвыряла суда, Корнилов приказал на «Константине» через каждые полчаса пускать ракеты, в ответ на которые остальные суда должны были зажигать фальшфейеры. Эта перекличка огней в ревущей темноте показывала ему, держатся ли суда соединенно.

Шквалистый ветер то с дождем, то с градом раскачивал суда и тешился ими всю ночь, а к утру 2 ноября началась гроза, не совсем обычная поздней осенью на юге, — сверкали ослепительные молнии, и гром гремел, как канонада боя.

Когда рассвело настолько, что стали видны очертания судов, Корнилов дал сигнал: «Все ли благополучно?» — и был обрадован, получив даже и от двух своих ветеранов ответ: «Все в исправности».

Эскадра держала путь к мысу Калиакру, но пароход «Владимир» был послан как разведчик вперед, чтобы осмотреть турецкие порты по болгарскому берегу — Балчик, Варну, Сизополь, — не скрываются ли там загнанные туда штормом неприятельские суда.

Командиром «Владимира» был капитан-лейтенант Бутаков Григорий Иванович — один из самых сведущих и энергичных молодых командиров флота, но Корнилов отправил на пароход своего адъютанта, лейтенанта Железнова, поручив ему осмотр портов, чтобы не отвлекать Бутакова от его прямого дела.

Когда в большом отдалении, в сизой предутренней мгле, раздались со стороны Варны два пушечных выстрела, Корнилов выкинул было сигнал: «Изготовиться к бою», — но тревога оказалась напрасной — просто «Владимир» слишком близко подошел к крепости, был замечен и обстрелян из крепостных орудий, военных же судов на рейде лейтенант Железнов не обнаружил.

Их не было и в Балчике, не оказалось потом и в Сизополе, — ясно стало, что мимо этих трех портов, с их очень удобными для стоянки судов обширными бухтами, турецкая эскадра прошла, направляясь или вдоль анатолийского берега, или гораздо мористей. А между тем Корнилов был твердо убежден, подходя к мысу Калиакру, что застанет суда противника или в Балчике или в Варне. Он даже объявил сигналом по своей эскадре: «Если открою неприятеля в Балчике или Варне, намерен атаковать его; для сего заранее изготовить пеньковые канаты с кормы… каната потребуется до 75 сажен…»

Канаты необходимы были для поворачивания судов, когда они станут на якорь, для управления ими во время боя, но Корнилов на листочке бумаги набрасывал и то, что считал нужным припомнить из опыта чужих больших морских сражений.

«Нельсон мочил коечные чехлы и брезенты на случай пожара», — записывал он. «Стрелять надлежит в корпус судов, это предпочтительнее, чем в рангоут…» «В Абукирском сражении корабли стояли против скулы противника». «Все предосторожности против огня. Помнить «Орион» при Абукире и «Ахилл» при Трафальгаре…» «Гребные суда, если возможно, то спустить…»

«Владимир» от Сизополя пошел в глубь залива к Бургасу, но военных судов не нашлось и там, зато с «Константина» замечена была утром 4 ноября купеческая шхуна, идущая с юга, от Босфора, — видимо, в Варну.

Легкий бриг «Эней» получил приказ Корнилова: «Задержать и опросить судно и узнать о турецком и союзном флотах».

«Эней» тут же двинулся на пересечку курса шхуны и через час доставил донесение: «Турецкий флот в большом числе судов стоит в Босфоре, там же семь английских и восемь французских судов, между которыми есть и паровые, а два турецких фрегата и два корвета за день перед тем пошли в направлении на восток».

Спустя немного был опрошен также шкипер валашского судна, которое тоже шло с юга. Он подтвердил, что судов союзных держав стоит в Босфоре пятнадцать, из них шесть пароходов и восемь больших кораблей, но добавил, что отряд турецких судов, всего шесть фрегатов и корветов, крейсирует недалеко от пролива, а дней за пять перед тем три больших парохода повезли войска в Требизонд.

Наконец, лейтенант Железнов, задержав в Бургасском заливе только что прибывший туда австрийский пароход под турецким флагом, узнал от его шкипера, что отряд в шесть турецких судов крейсировал в море невдалеке от пролива, но потом снова вошел в пролив.

Надежды Корнилова сразиться с турками в море и захватить их суда рухнули. Сигналами передал он своей эскадре: «Неприятельский флот в Константинополе. Якорного дела не предстоит. Канаты можно убрать».

IV

Угля в трюме «Владимира» оставалось уже немного, — надо было отсылать пароход в Севастополь пополнить свои запасы. На «Владимире» же решил вернуться в Севастополь и сам Корнилов, отправив всю остальную эскадру в распоряжение Нахимова. Новосильский должен был передать Нахимову и то, что удалось узнать от шкиперов задержанных судов, главным образом о трех пароходах, двух фрегатах и двух корветах, то есть то самое, что было уже известно Нахимову.