Флорис. Любовь на берегах Миссисипи - [45]
Война с чикачами длилась полгода. Великую новость о победе в Новом Орлеане получили, когда на кирпичных домах, построенных вместо прежних деревянных, уже появились балконы с узорными решетками.
Форт Розали был отбит у индейцев. Устрашенные чикачи предлагали раскурить трубку мира.
Флорис и Адриан, равно как и их спутники, сражались, словно львы. Повсюду с ними были неразлучные друзья — Попюлюс и д’Артагет.
Небритые и грязные победители вошли в Новый Орлеан под восторженные вопли встречавшей их толпы. Город был празднично принаряжен по случаю торжественного события.
Флорис улыбался, идя под дождем из цветов жасмина и магнолий, которыми забрасывали их с балконов дамы, и думал о своем будущем. Он совершенно излечился, изгнав ИЗМЕННИЦУ из своего сердца.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ИСКАТЕЛЬНИЦА ПРИКЛЮЧЕНИЙ
11
— В колонию приезжает русская княгиня!
— Боже милосердный! Княгиня! О, умоляю вас, Жозефа, расскажите! — взвизгнула мадемуазель Александрина.
Естественно, первой узнала новость госпожа де Сент-Эрмин.
Флорис и Адриан с любопытством слушали красных от волнения Попюлюса и Гаэтана, которые взахлеб рассказывали потрясающие вести. Молодые дворяне, не желая разочаровывать своих друзей, помалкивали, хотя слишком хорошо знали санкт-петербургский двор — сколько зловещих воспоминаний было с ним связано, — и потому не могли понять, о какой княгине идет речь.
А слухи между тем все множились. Город гудел, словно потревоженный улей. Утверждали, будто пресловутая княгиня — это не больше не меньше как двоюродная сестра царицы Елизаветы, которую Флорис, на свое несчастье, страстно полюбил.
Княгиня прибыла на корабле под названием «Санкт-Петербург». Она соизволила нанести визит только губернатору, и тот, будучи опытным дипломатом, немедля предложил ей остановиться в собственном дворце.
Говорили, что богатейший вельможа господин де Бель-Иль несколько раз навестил своего друга маркиза де Водрея, однако никто не мог сказать, был ли он принят княгиней.
Всеобщее возбуждение достигло предела, когда тайна разрешилась: разгадка предстала в обличье трехсот картонных карточек — господин герцог де Бель-Иль приглашал избранных на грандиозный бал по случаю победы при форте Розали. Торжества была намерена почтить своим августейшим присутствием ее императорское высочество великая княгиня Аврора Русская…
Более в пригласительном билете ничего не сообщалось. Знатные дамы кинулись на Орлеанскую улицу и опустошили все модные лавки. Господин Аженор, мастер по изготовлению париков, трудился не покладая рук. Учитель танцев господин Баби сновал из дома в дом, обучая дам реверансам, принятым при императорском дворе. Словом, город кипел — все лихорадочно готовились к великому событию.
Бал был в полном разгаре, когда Флорис и Адриан прибыли во дворец маршала де Бель-Иля. Камергер провозгласил их имена, и хозяин дома поспешил к ним навстречу. Казалось, он был на седьмом небе от счастья.
— Граф де Вильнев-Карамей… Маркиз де Портжуа… я очень рад… я безмерно рад принять вас, наших героев, в этом скромном жилище…
Флорис и Адриан подумали про себя, что господин де Бель-Иль чересчур прибедняется. Все знали, что он чудовищно богат, а если кто-нибудь в этом сомневался, то мог убедиться собственными глазами, ибо роскошь обстановки превосходила все, что доводилось видеть новоорлеанцам. В серебряных канделябрах сверкали пять тысяч свечей. Хрустальные люстры с подвесками освещали залы и террасы, яркостью соперничая с солнцем. Лакеи в напудренных париках и рабы, одетые на французский манер, разносили разноцветные прохладительные напитки. Господин де Бель-Иль обернулся и схватил за руку юную девушку с длинными черными ресницами и бархатными щечками. Она залилась нежным румянцем, присев в реверансе перед Флорисом и Адрианом.
— Господин граф, господин маркиз, позвольте представить вам мою дорогую Эмилию… Это моя единственная дочь (господин де Бель-Иль особо выделил слово «единственная»). Она жаждет танцевать ригодон[28] с победителями чикачей!
— Окажите мне честь, мадемуазель!
Флорис и Адриан одновременно поклонились красивой дурочке. Им было известно, что герцог подыскивает Эмилии жениха. Приданое было огромным, а девица очень мила. Вероятно, отцу не составит труда пристроить ее. Флорису нравилось, когда на него смотрели со смущенным обожанием, и он устремил на робкую барышню властный взор своих зеленых глаз.
— Мадемуазель, прошу вписать меня на первую гальярду[29].
Эмилия, еще больше покраснев, пролепетала:
— Я осень лада, судаль, потому сто сегодня вы мой гелой!
Флорис не нашелся, что ответить. Он еще никогда не слышал, чтобы девушка так шепелявила, и ему стали понятны хлопоты господина де Бель-Иля — даже с богатым приданым ему будет нелегко выдать замуж свою дочь.
— Ну, ну, Эмилия, не болтайте так много и оставьте нас на минутку… мне надо переговорить с этими господами!
Герцог повлек Флориса и Адриана в середину большой залы.
Флорис машинально обернулся и увидел, что девушка грациозно обмахивается веером. Неисправимый соблазнитель, слегка усмехнувшись, незаметно подал ей знак, ясно показывавший: подождите меня, я сейчас к вам вернусь!
