Флорис. Любовь на берегах Миссисипи - [18]

Своим мускулистым бедром кавалериста он ощущал тепло молодой женщины. Ему хотелось грубо покрыть ее, как кобылу. Сегодня вечером женщины вызывали у Флориса презрение. Все они были одинаковы, а самая порочная из них предала его! Чем больше он бесился, тем сильнее ударял по клавишам.

— Pianissimo, сударь, pianissimo!

Мари-Бланш де Понтальба, неверно истолковав возбуждение партнера, продолжала играть правой рукой, а левую опустила на его колено. Тот резко выпрямился, великолепный в своей яростной агрессивности! Виконтесса почувствовала, как ее срывают со стула. Железные руки прижали ее к клавесину. Грубым властным движением ей задрали юбку. Молодая женщина застонала от боли и желания. Флорис атаковал, как гусар. Ему хотелось унизить в ее лице всех этих подлых баб. Клавесин содрогался, издавая невнятные звуки. Какое-то мгновение продолжалась отчаянная схватка. Мари-Бланш что-то нежно пролепетала. Страсть сжимала ей горло. Она открыла глаза и встретилась взглядом с Флорисом — взор его горел мрачным, почти трагическим огнем. Пораженная, она попыталась вырваться из его рук.

— Отпустите меня, сударь, умоляю вас!

— Ты просто светская шлюха, но мне это нравится! — в исступлении прорычал Флорис.

Его руки клещами вцепились в бедра молодой женщины. В прекрасных глазах виконтессы закипели слезы унижения. Она сознавала, что безмерно любит этого мужчину… Но как завоевать его? В ней проснулась уязвленная гордость.

— Вы грубая и тупая скотина!

Мари-Бланш едва не повалилась набок. Флорис, так и не овладев ею, разжал пальцы и стал поспешно застегиваться. Молодая женщина все еще задыхалась от негодования. Флорис поклонился. Губы у него слегка побледнели.

— Прощайте, мадам… Вы правы, я вел себя как свинья.

И молодой дворянин поспешно устремился на галерею. Виконтесса уже успокоилась. Она поняла, что никогда больше не увидит любимого, если позволит ему сейчас уйти. Быстро схватив подсвечник, она окликнула Флориса:

— Сударь, мои люди уже легли, прошу вас посветить мне!

Флорис обернулся. Сильные натуры всегда вызывали у него уважение. Не говоря ни слова, он взял у виконтессы подсвечник и двинулся вслед за ней по лестнице. На второй этаж поднялись в молчании. Мари-Бланш открыла дверь своей спальни. В центре возвышалась огромная кровать из орехового дерева с ножками в виде козлиных копытцев. Простыни сверкали безупречной белизной. Цветастый балдахин слегка колыхался под порывами теплого ветра. Вдали пробило полночь. Флорис на секунду заколебался. Его ждала Карлотта. Поставив подсвечник на ночной столик, он сделал шаг по направлению к двери. Мари-Бланш угадала его намерения.

— Буду вам признательна, сударь, если вы замените мою горничную!

Ловкие пальцы Флориса быстро расстегнули все крючки корсажа. Упали на пол тяжелые юбки. В батистовой рубашке виконтесса казалась изящнее и меньше ростом. Рыжие кудри сверкали в пламени свечей. Внезапно Флорис смягчился. Ощутив желание, он шагнул к молодой женщине.

— Спокойной ночи, сударь! — высокомерно произнесла Мари-Бланш.

Она повернулась к нему спиной с намерением улечься на матрас из «испанской бороды»[12] и этим одержала полную победу. Флорис крепко обнял Мари-Бланш. Она попыталась что-то сказать, но рот ей закрыл поцелуй.

— Позволь мне любить тебя, детка! — прошептал наш Дон Жуан. Его проворные пальцы уже умело ласкали белоснежную грудь. Ему хотелось получить прощение. Он почти любил это прекрасное тело. Виконтесса слабо сопротивлялась, не в силах скрыть своих чувств.

— Разденься!

Флорис молниеносно скинул с себя все, и одежда его полетела на край кровати. Мари-Бланш де Понтальба всхлипнула от счастья, почувствовав на себе тяжесть возлюбленного.

— Он может делать со мной все, что захочет, и я не в силах устоять перед ним! — пробормотала она, принимая его объятие, словно удар кинжалом.

Флорис долго лежал неподвижно. Мари-Бланш склонила голову ему на грудь.

— ФЛОРИС… ФЛОРИС, ЛЮБОВЬ МОЯ… — невольно шептала молодая женщина.

Пальцы ее оглаживали это великолепное тело, покрытое шрамами — свидетельство того, что ему пришлось вынести много тяжких битв. На шее у него висел какой-то странный железный медальон.

— Что это? — с любопытством спросила Мари-Бланш.

— Так, подарок на память…

— От женщины?

— В некотором смысле… но я верю, что это мой счастливый талисман… он несколько раз спасал мне жизнь…

Флорис прикоснулся губами к волосам Марит Бланш. Ему не хотелось рассказывать о талисмане и старой королеве Гузрати.

— Дорогая, вы настоящая колдунья!

Молодой дворянин быстро собирал свою разбросанную одежду. Мари-Бланш с восхищением смотрела на его большое крепкое тело — он был сложен, как греческий бог! Флорис молча одевался. Виконтесса надеялась, что он останется на всю ночь, однако у нее хватило ума понять, что удерживать его не надо. Инстинкт влюбленной женщины подсказывал, что у хищника должна сохраняться иллюзия свободы — так легче будет заманить его в капкан.

— Спокойной ночи, Флорис, — прошептала Мари-Бланш.

— До скорого свидания, дорогая.

Эти слова прозвучали обнадеживающе для мадам де Понтальба.

Прежде чем закрыть дверь, Флорис послал своей возлюбленной воздушный поцелуй. По лестнице он спускался не торопясь. Нежный шепот, доносившийся из будуара, показывал, что дела Адриана продвигаются успешно и тревожить его не следует.