Флобер - [11]
Конечно, Гюставу удается сдать экзамен за первый год обучения на факультете права. В августе? В декабре? Не имеет значения. В конце 1842 года он, наконец, переезжает в Париж, чтобы продолжить учебу. С этой целью он решает снять небольшую квартиру в доме 19 на Восточной улице рядом с Люксембургским садом. Весь следующий 1843 год Гюстав обитает в этом доме до тех пор, пока не произошло трагическое событие, которое перевернет всю его жизнь. Что можно сказать о том, как живется молодому провинциалу в Париже? Он снимает тесную квартирку, обедает в дешевом ресторане. Этот отрезок времени в жизни Флобера можно было бы назвать банальным и неинтересным, если бы не несколько судьбоносных встреч, случившихся в этом году.
Он возобновил знакомство с семейством Коллье. Его с радушием принимают в их доме. Посещения дома Коллье вносят разнообразие в размеренную и скучную жизнь Флобера. Супруги Коллье были благодарны доктору Флоберу, отцу Гюстава, за помощь, оказанную их дочери Генриетте. Доктор старался, как мог, облегчить страдания девушки. В первые месяцы 1843 года Гюстав, словно желая взять реванш за то, что вынужден корпеть над косноязычными учебниками по юриспруденции, наконец, заканчивает «Ноябрь». Впрочем, не все специалисты, изучавшие творческое наследие Флобера, согласны с этой датой. Некоторые из них утверждают, что повесть была написана в октябре 1842 года. Надо признать, что дата написания не имеет большого значения. Главное — это то, о чем пишет автор. Безусловно, это была настоящая литература (сам же Флобер указывал на местами отсутствующий в повести «художественный вкус»[56]). Книга представляет особый интерес еще и потому, что автор помогает нам понять, какое разрушающее действие производил умирающий романтизм на целое поколение людей: склонность к возвышенному, самовлюбленность, расхождение в любовной концепции между идеальной и недоступной женщиной (в данном случае Элизой Шлезингер) и женщиной из плоти и крови, которой пользуются, а затем бросают с легким презрением (Мария в «Ноябре», в реальной жизни — Элали Фуко). Это произведение показывает, в каком умонастроении находился Флобер, общаясь с окружающими его людьми, и как он стремился укрыться от агрессивного внешнего мира.
Между тем Гюстав продолжает видеться с четой Шлезингер. Нет точных сведений о том, как и когда он возобновил знакомство с ними. Возможно, он нанес «дружеский визит» издателю. Представляется маловероятным, что Флобер стал нахлебником в этой семье, каким был, по его словам, Фредерик в «Воспитании чувств», романе, написанном в 1869 году, и тем не менее каждую среду он обедал в их доме. Нет смысла уточнять, на кого Гюстав обращал особое внимание, и это был вовсе не Морис, который, ко всему прочему, издавал еще и «Газет мюзикаль». Шлезингер «был чем-то средним между артистом и коммивояжером», — пишет Флобер в «Мемуарах безумца», но он делал погоду в парижском музыкальном мире. Энергичный и деятельный, словоохотливый и всегда готовый оказать услугу, он, подобно господину Арну из «Воспитания чувств», своей вульгарностью порой казался Гюставу слишком надоедливым и невыносимым. Его республиканские взгляды (он уедет из Франции в 1852 году, несомненно, по политическим причинам) вызывали насмешку у Гюстава, в то время уже не восприимчивого к любой идеологии. В то время как Элиза… Он по-прежнему испытывает к этой прелестной женщине самые нежные чувства и, как в ранней юности, робеет в ее присутствии. Она — его идеал, и он не смеет его разрушить своими земными желаниями. Он хочет лишь восторгаться и восхищаться ею. Она красива, недоступна, верна своему легкомысленному и непостоянному супругу, который только и делает, что ищет счастье в объятиях «лореток». Можно ли подумать, что эта женщина не так давно из-за несчастного первого замужества была вынуждена выходить на панель? Гюставу она видится в романтическом ореоле, который он сам придумал. Он любит ее молча. Он болен любовью. Вот где тема «Воспитания чувств», целиком от начала и до конца. 16 лет спустя в письме Эмилии Боске он ударится в воспоминания о той невозможной любви, оставившей навсегда след в его душе: «В юности я любил беззаветно, глубоко и молча. Лунными ночами я строил планы выкрасть ее и уехать в Италию. Я мечтал прославиться ради нее. Я испытывал муки душевные и телесные. У меня перехватывало дыхание от запаха ее нежной кожи. Я бледнел и едва не падал в обморок от одного ее взгляда. Я пережил все это от начала и до самого конца. Я испил свою чашу страданий до дна. В сердце каждого из нас есть своя тайная комната. Я замуровал в нее дверь, но не разрушил ее»[57].
В те моменты, когда в нем просыпался «мальчик» и брал верх над возвышенными мыслями и чувствами, он спешил в бордель (не исключено, что именно в это время Флобер заразился венерической болезнью). К тому же у него появились новые, более интересные знакомства, в том числе с семейством Прадье. Скульптора Прадье[58] друзья прозвали Фидием. Гюстав начинает посещать мастерскую скульптора именно по совету своего друга Альфреда Ле Пуатвена, который утверждал, что здесь можно заполучить нужные адреса. Разумеется, речь идет о «доступных» женщинах. В мастерской весельчака и кутилы Прадье царит непринужденная и свободная от условностей атмосфера. Возможно, что у скульптора было своеобразное отношение к свободе нравов, поскольку Луиза, его супруга, была вовсе не прочь вступить в близкие отношения с некоторыми друзьями дома. В конце концов, в 1845 году Прадье расстался с ней после того, как застал ее с любовником. Луиза какое-то время, несомненно, имела любовные отношения с Гюставом. Ее положение стало весьма шатким: быть свободной или разведенной женщиной в XIX веке осуждалось всем миром. «Мне очень жаль, что все эти низкие люди ополчились против этой несчастной женщины за то, что она посмела раздвинуть ноги перед другим мужчиной, а не перед тем, на кого ей указал господин мэр», — пишет Флобер своему другу Альфреду Ле Пуатвену 2 апреля 1845 года. И это после того, как он нанес визит Луизе с целью подбодрить ее словами и поделиться своими взглядами на супружескую измену как на средство борьбы против скуки и пошлости буржуазного института брака. В то же время Флобер с большим уважением относится к Прадье и называет его «прекрасным человеком и талантливым скульптором»
Полю Сезанну пришлось ждать признания дольше всех его коллег-художников, год за годом безуспешно посылать картины на официальный Салон, выносить удары критики, отстаивая право быть собой. Сын банкира-скряги, он вынужден был существовать в жалкой нищете на мизерное содержание и много лет боялся признаться отцу в том, что имеет жену и сына, а получив большое наследство, не изменил себе. Вечно заросший и лохматый, в затасканной одежде, он жил отшельником, терпеть не мог, когда до него дотрагивались, умудрялся восстановить всех против себя и, казалось, чувствовал себя хорошо, только говоря гадости другим.
Людвиг ван Бетховен (1770–1827) — великий немецкий композитор и исполнитель, один из трех (наряду с Гайдном и Моцартом) «венских классиков», ключевая фигура переходного периода от классицизма к романтической эпохе в классической музыке.Автор представленной биографии прослеживает, как гениальность и всепоглощающее желание творить, вопреки личной неустроенности и губительному для музыканта недугу — глухоте, подняли творчество композитора на небывалые высоты мастерства. Произведения Бетховена изумляли современников новаторской смелостью и мощью, они и по сей день остаются одними из самых известных и исполняемых в мире.
Автор — полковник Красной армии (1936). 11 марта 1938 был арестован органами НКВД по обвинению в участии в «антисоветском военном заговоре»; содержался в Ашхабадском управлении НКВД, где подвергался пыткам, виновным себя не признал. 5 сентября 1939 освобождён, реабилитирован, но не вернулся на значимую руководящую работу, а в декабре 1939 был назначен начальником санатория «Аэрофлота» в Ялте. В ноябре 1941, после занятия Ялты немецкими войсками, явился в форме полковника ВВС Красной армии в немецкую комендатуру и заявил о стремлении бороться с большевиками.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
«Как раз у дверей дома мы встречаем двух сестер, которые входят с видом скорее спокойным, чем грустным. Я вижу двух красавиц, которые меня удивляют, но более всего меня поражает одна из них, которая делает мне реверанс:– Это г-н шевалье Де Сейигальт?– Да, мадемуазель, очень огорчен вашим несчастьем.– Не окажете ли честь снова подняться к нам?– У меня неотложное дело…».
«Я увидел на холме в пятидесяти шагах от меня пастуха, сопровождавшего стадо из десяти-двенадцати овец, и обратился к нему, чтобы узнать интересующие меня сведения. Я спросил у него, как называется эта деревня, и он ответил, что я нахожусь в Валь-де-Пьядене, что меня удивило из-за длины пути, который я проделал. Я спроси, как зовут хозяев пяти-шести домов, видневшихся вблизи, и обнаружил, что все те, кого он мне назвал, мне знакомы, но я не могу к ним зайти, чтобы не навлечь на них своим появлением неприятности.
Изучение истории телевидения показывает, что важнейшие идеи и открытия, составляющие основу современной телевизионной техники, принадлежат представителям нашей великой Родины. Первое место среди них занимает талантливый русский ученый Борис Львович Розинг, положивший своими работами начало развитию электронного телевидения. В основе его лежит идея использования безынерционного электронного луча для развертки изображений, выдвинутая ученым более 50 лет назад, когда сама электроника была еще в зачаточном состоянии.Выдающаяся роль Б.
За многие десятилетия жизни автору довелось пережить немало интересных событий, общаться с большим количеством людей, от рабочих до министров, побывать на промышленных предприятиях и организациях во всех уголках СССР, от Калининграда до Камчатки, от Мурманска до Еревана и Алма-Аты, работать во всех возможных должностях: от лаборанта до профессора и заведующего кафедрами, заместителя директора ЦНИИ по научной работе, главного инженера, научного руководителя Совета экономического и социального развития Московского района г.
В. К. Зворыкин (1889–1982) — человек удивительной судьбы, за океаном его называли «щедрым подарком России американскому континенту». Молодой русский инженер, бежавший из охваченной Гражданской войной России, первым в мире создал действующую установку электронного телевидения, но даже в «продвинутой» Америке почти никто в научном мире не верил в перспективность этого изобретения. В годы Второй мировой войны его разработки были использованы при создании приборов ночного видения, управляемых бомб с телевизионной наводкой, электронных микроскопов и многого другого.
Та, которую впоследствии стали называть княжной Таракановой, остаётся одной из самых загадочных и притягательных фигур XVIII века с его дворцовыми переворотами, колоритными героями, альковными тайнами и самозванцами. Она с лёгкостью меняла имена, страны и любовников, слала письма турецкому султану и ватиканскому кардиналу, называла родным братом казацкого вождя Пугачёва и заставила поволноваться саму Екатерину II. Прекрасную авантюристку спонсировал польский магнат, а немецкий владетельный граф готов был на ней жениться, но никто так и не узнал тайну её происхождения.
Литературная слава Сергея Довлатова имеет недлинную историю: много лет он не мог пробиться к читателю со своими смешными и грустными произведениями, нарушающими все законы соцреализма. Выход в России первых довлатовских книг совпал с безвременной смертью их автора в далеком Нью-Йорке.Сегодня его творчество не только завоевало любовь миллионов читателей, но и привлекает внимание ученых-литературоведов, ценящих в нем отточенный стиль, лаконичность, глубину осмысления жизни при внешней простоте.Первая биография Довлатова в серии "ЖЗЛ" написана его давним знакомым, известным петербургским писателем Валерием Поповым.Соединяя личные впечатления с воспоминаниями родных и друзей Довлатова, он правдиво воссоздает непростой жизненный путь своего героя, историю создания его произведений, его отношения с современниками, многие из которых, изменившись до неузнаваемости, стали персонажами его книг.
Один из «птенцов гнезда Петрова» Артемий Волынский прошел путь от рядового солдата до первого министра империи. Потомок героя Куликовской битвы участвовал в Полтавской баталии, был царским курьером и узником турецкой тюрьмы, боевым генералом и полномочным послом, столичным придворным и губернатором на окраинах, коннозаводчиком и шоумейкером, заведовал царской охотой и устроил невиданное зрелище — свадьбу шута в «Ледяном доме». Он не раз находился под следствием за взяточничество и самоуправство, а после смерти стал символом борьбы с «немецким засильем».На основании архивных материалов книга доктора исторических наук Игоря Курукина рассказывает о судьбе одной из самых ярких фигур аннинского царствования, кабинет-министра, составлявшего проекты переустройства государственного управления, выдвиженца Бирона, вздумавшего тягаться с могущественным покровителем и сложившего голову на плахе.