Флирт - [33]

    —   Если  они  погибнут… 

    —   Знаю,  знаю.  Ты  поубиваешь  нас  всех  нафиг. 

    —   Я  что,  говорила  во  сне? 

    —   Нет,  но  мы  знаем  твою  репутацию.  Если  мы  тронем  кого-то  из  твоих,  извинений  ты  не  примешь.  Никакой  дружбы,  —   он  посмотрел  мне  прямо  в  глаза.  Однако  впечатление  было  немного  испорчено  тем,  что  половина  его  лица  была  скрыта  под  волосами.  У  него  получался  слишком  молодой  и  игривый  вид,  словно  с  такой  стрижкой  он  просто  не  мог  быть  серьезным.  Но  глаз,  который  я  видела,  глядел  очень  серьезно. 

    —  Если  вы  убьете  Мику,  то  и  меня  придется  убить,  потому  что  я  не  остановлюсь,  пока  не  прикончу  вас  всех. 

    —   Да  уж.  Якоб  знает  это,  и  он  не  хочет  убивать  тебя  по  многим  причинам.  Но  если  определенная  черта  будет  перейдена,  у  него  просто  не  останется  другого  выхода,  —   Никки  прислонился  к  стенке.  —   Глянь,  это  дерево  прочное,  хотя  пошло  трещинами. 

    —   Крепкое  или  нет,  но  это  не  совсем  безопасная  тюрьма  для  меня.  Почему  мы  здесь? 

   — Якоб  боится,  что  ты  очаровала  меня,  как  вампир,  —   сказал  он,  роняя  руки  на  колени.  —   Я  никогда  не  бросал  ему  вызов  раньше,  Анита.  Я  был  с  его  прайдом  с  девятнадцати  лет,  и  никогда  не  бросал  ему  вызов.  Я  хочу  тебя.  Я  имею  в  виду,  ты  красивая  и  все  такое,  но  тут  что-то  большее.  У  меня  кончики  пальцев  болят  от  желания  прикоснуться  к  тебе.  Что  ты  со  мной  сделала? 

    Я  осталась  спокойной,  но  только  для  виду,  под  этой  маской  пузырился  страх.  Он  мог  бы  и  не  понять,  что  я  лгу  по  запаху  или  языку  тела,  но  зачем  выдумывать  если  и  правда  сойдет? 

    —   Я  точно  не  знаю. 

    Он  уронил  голову  на  колени. 

    —   Я  тебе  не  верю. 

    —   Ты  же  раньше  мог  сказать,  лгу  я  или  нет.  Что,  сейчас  не  можешь? 

    —   Твой  пульс  ускорился,  когда  я  говорил  об  убийстве  твоего  Нимир-Раджи.  Ты  боишься  за  него,  так  что  я  не  могу  понять,  —   он  нахмурился  и  заерзал  на  холодной  земле.  —   Вот  нахрена  я  это  сказал?  Нужно  было  просто  ответить,  что  я  тебе  не  верю,  и  не  допускать  чтобы  ты  имела  столько  информации.  Так  какого  черта  я  с  тобой  разговариваю? 

    —   Я  сказала  правду,  Никки,  я  не  знаю. 

    —   Ты  можешь  и  врать,  —   сказал  он. 

    —   Могу,  —   подтвердила  я,  —   но  тебе  придется  принять  мои  слова  на  веру. 

    Он  взглянул  на  меня  таким  взглядом,  который  я  могла  истолковать  даже  в  темноте.  Это  был  взгляд,  который  говорил,  что  он  никогда  не  принимает  ничего  не  веру.  Затем  он  издал  что-то  среднее  между  смешком  и  фырканьем.  И  он  улыбался,  когда  говорил: 

    —   Что  же  ты  сделала  со  мной,  Анита? 

    —   Не  знаю,  —   сказала  я,  постепенно  успокаиваясь  оттого,  что  никто  не  собирался  причинить  мне  или  моим  людям  вред.  Мне  нужно  было  сохранить  немного  адреналина  на  потом.  Это  было  бессознательно,  просто  насилие  откладывалось,  и  я  успокоилась. 

    —   Может  у  тебя  есть  какие-то  соображения?  —   он  снова  стал  серьезным. 

    —   Прикоснись  ко  мне,  и  может,  мы  поймем. 

    Это  была  правда,  его  прикосновение  помогло  бы  мне  лучше  понять  что  происходит,  но  я  все  еще  пыталась  найти  союзника  во  всем  этом  бардаке.  Мне  нужна  была  помощь,  а  они  бы  почувствовали,  мысленный  призыв,  так  что  он  оставался  единственным  вариантом. 

    Он  сильнее  обхватил  колени. 

    —   Не  думаю,  что  прикоснуться  к  тебе  еще  раз  будет  хорошей  идеей,  Анита. 

    —   Но  ты  же  хочешь,  правда? 

    —   Больше  чем  все  на  свете.  Именно  потому  это  плохая  идея,  —   он  так  напрягся,  что  я  увидела,  как  мышцы  на  его  руках  вздуваются  от  усилия.  Он  старался  не  поддаться  соблазну  вытянуть  руку,  чтобы  преодолеть  ту  маленькую  дистанцию  между  нами. 

    Я  отлично  понимала  его,  Бог  свидетель.  Я  сама,  черт  знает  сколько  раз,  сопротивлялась  желанию  прикоснуться  к  Жан-Клоду,  пока  он,  наконец,  не  выиграл  бой.  Да  я  множество  раз  старалась  не  прикасаться  к  вампирам  или  оборотням.  Слишком  многие  сверхъестественные  силы  усиливались  с  прикосновением,  но  сейчас  мне  нужно  было  именно  это.  Они  забрали  мое  оружие,  и  убийство  Никки  не  остановило  бы  Якоба  от  фатального  звонка.  Без  оружия  я  не  могла  бы  убить  кого-то  достаточно  быстро,  чтобы  спасти  Мику.  Я  могла  бы  спасти  двоих  из  троицы,  но  как  минимум  один  звонок  был  бы  сделан.  Я  не  готова  была  заигрывать  со  случаем,  так  что  насилие  было  снято  с  повестки  дня.  Я  оставила  его  в  запасе  на  потом,  но  пока  что  я  нуждалась  в  чем-то  менее  жестоком,  и  более  хитром.  У  меня  в  арсенале  было  маловато  хитрости,  но  пару  вещей  я  могла  припомнить.  Таких,  которые  уже  заставили  Никки  драться  со  своим  Рексом  из-за  одного  прикосновения  ко  мне.  Что  бы  могло  произойти,  если  бы  я  позволила  ему  больше?  Если  бы  я  использовала  свой  вампирский  шарм  и  постаралась  перетянуть  его  на  свою  сторону?  Я  могла  это  сделать?  Хотела  ли?  Ради  Мики,  да,  ради  всех  троих  —   точно  да.  Я  шла  на  компромисс  со  своими  принципами,  чтобы  спасти  незнакомцев,  так  что  же  я  была  готова  сделать  ради  тех,  кого  я  любила?