Флейта гамельнского крысолова - [15]

— Что это с ним? — глядя в зеркало заднего вида, подмигнул мне страховщик. — Жену с любовником застукал?

Я удивилась. Как это некоторые, сами того не подозревая, зрят в самую суть? Сирин не удивился. Он еще больше расстроился.

— По лицу давно не получал? — хмуро выдохнул Рома, не отрывая напряженного взгляда от проносящихся в окне домов. — Делом займись. Следи, вон, за дорогой.

Представитель страховой компании, в свою очередь, тоже обиделся, насупился и всю дорогу молчал. Подъехал к жилому комплексу на берегу Москвы-реки и остановился перед шлагбаумом, демонстративно не захотев заезжать на территорию и всем своим видом давая понять, что он нам не извозчик. Пришлось вылезать из машины и остаток пути проделывать пешком.

Из бассейна, располагающегося напротив офиса, привычно и успокаивающе тянуло хлоркой, и я не без удовольствия отметила, что Сирина немного отпустило.

— Ладно, черт с ними, не буду никого убивать, — тихо проговорил он, открывая прозрачную дверь и входя в приемную. — Хочет — пусть живет с этим паяцем.

Секретарша Лиля встретила нас своим обычным вопросом:

— Что будете? Кофе или чай?

— Водку, и без закуски, — пробормотал Сирин, устремляясь в кабинет шефа.

Лиля кинула на меня недоумевающий взгляд, как бы спрашивая глазами, что с ним такое, но я лишь пожала плечами. И следом за Сириным шагнула в начальственный кабинет.

Владимир Ильич Хренов просматривал записи в блокноте. При нашем появлении оторвался от своего занятия и впился изучающим взглядом в унылую физиономию коллеги.

— Деньги потерял? Машину разбил? Квартира сгорела? — принялся он сыпать вариантами возможных несчастий, из-за которых его друг и соратник выглядел, словно побитый пес. На все предположения Роман лишь отрицательно качал головой и омертвелыми губами чуть слышно повторял:

— Хуже.

— Да что же, чудак-человек, может быть хуже? — не выдержал Вождь. И, став серьезным, тихо спросил: — Умер, что ли, кто?

— Лучше бы она умерла, — выдохнул Рома.

— Что ты несешь, дурак! — оборвал друга Хренов. — Ольга, что ли?

— Ольга.

— Изменила?

— Не спрашивай.

— Вот! — просветлел лицом шеф. — Потому-то я и не женюсь! Зачем мне головная боль? Самое разумное для мужчины — жить с матерью. Накормит, постирает, утешит, голоса не повысит. И что бы я ни сделал — считает, что я всегда прав. Я для нее самый лучший, самый красивый, самый стройный и подтянутый. А жена бы сейчас начала нудить — и жирный-то я, и не в меру ехидный, и ни о ком, кроме себя, не думаю. Если и женюсь когда-нибудь, то на точной копии своей мамы. Моя матушка ни разу в жизни не была замечена ни в пристрастии к фитнесу со смазливыми инструкторами, ни в увлечении танго с горячими партнерами.

Семья Романа всегда мне нравилась и даже где-то вызывала белую зависть. Прямо хрестоматийное «папа, мама, я — дружная семья». Я очень сдружилась с Роминой дочерью Таней, а Ольга мне стала как старшая сестра. Жена Сирина научила меня готовить борщи и печь пироги и постоянно подсказывала, какой фильм для общего развития посмотреть, какие книги почитать. У них в доме всегда было тепло и уютно, и Рома души не чаял в своих девочках.

Но в мае Танюшка вышла замуж и уехала с мужем во Владивосток. И тут началось. Оказалось, что Ольга совершенно не может находиться дома одна, ибо Сирин с утра до вечера пропадает на работе, а Таня могла выходить на связь по скайпу лишь только поздним вечером. И Ольга стала облюбовывать себе различные хобби. Дизайн интерьеров предшествовал фитнесу, а фитнес сменился занятиями танго, что Роме, конечно же, не понравилось. Ольга звала его с собой, но Сирин только отнекивался. Я тоже, честно говоря, не представляла себе сурового Рому, выделывающего фигуры аргентинского танца страсти. Но для собственного успокоения Сирин все-таки сходил на одно занятие. В основном, чтобы посмотреть, что там за контингент.

Успокоенный увиденным, Рома стал с чистой совестью отпускать Ольгу на эти ее занятия танцами. И вот — пожалуйста. Какой-то хлыщ в лосинах все же завладел ее сердцем.

— Со своей женой я как-нибудь сам разберусь. Нельзя ли перейти к делу? — сухо обронил Сирин.

— Ну вот, он еще и обиделся, — надул толстые губы Вождь. — Как будто это я виноват, что Ольга свистушка.

— Да замолчи ты!

— А что я такого сказал? Ладно, не хочешь слушать умного человека — не слушай. К делу так к делу. Я навел справочки по скинутым тобой организациям и получил развернутые ответы, складывающиеся в занимательную картину. Во-первых, Женский Деловой центр, отказавшийся от брони, спонсировался не кем-нибудь, а известной нам фирмой из Архангельска, занимающейся алмазами. И именно покойный Архаров выступил инициатором этого спонсорства. Мало того, начальник архангельской службы безопасности со всей ответственностью заявляет, что Архаров не только знал руководительницу Центра, но и имел с Жанной Фоменко длительную интимную связь.

— Ты сказал с Жанной Фоменко? — почесал переносицу Роман.

— Как интересно, — подхватила я.

— Что же такого интересного в Жанне Фоменко? — удивился Хренов.

— Это одна из трех девочек, вертевшихся перед глазами старика соседа, жившего в коммуналке, где сейчас находится отель. Дед знал про ход в камине своей комнаты, ведущий в подвал дома. Вот, Володь, — Сирин протянул шефу обгоревшие остатки дневника, — я нашел это в камине.