Флейта Аарона. Тень в розовом саду. Прусский офицер. Солнце - [6]

— Всегда можно пополнить его, — покровительственно сказала трактирщица.

— Да лучше ли тем, кто имеет образование? — вступил в беседу еще один шахтер. — Намного ли лучше живется, скажем, нашему управляющему или его помощнику? Посмотрите хотя бы на Пандера; какой он желтый лицом!

— Верно, — ответило несколько голосов сразу.

— Но из того, что он желт лицом, как вы говорите, мистер Кирк, — не уступала трактирщица, — еще не следует, будто у него нет существенных преимуществ в жизни перед вами.

— Конечно, — согласился Кирк. — Он добывает больше денег чем я. Но чего это ему стоит!.. Много ли счастья в том, что он съест лишний кусок и выпьет больше, чем я…

— Нет, — продолжала спор хозяйка. — Вы забываете, что он не только ест и пьет. Он может читать и умеет вести беседу.

— Вот уж в самом деле! — громко рассмеялся шахтер. — Я тоже умею читать и не раз вел с вами беседы на этом самом месте. Да и сейчас, кажется, этим занимаюсь к своему удовольствию, миссис Хоузелей.

— Именно, что кажется, — насмешливо подхватила трактирщица. — Вы думаете, что нет разницы между вашим разговором и тем, как говорил бы мистер Пандер, если бы он был здесь и я имела бы удовольствие беседовать с ним?

— А в чем заключалась бы разница? — спросил Том Кирк. — Он ушел бы домой спать таким же, каким пришел.

— Вот тут-то вы и ошибаетесь. Он стал бы немного лучше, а я намного лучше, и всего только от одного умного разговора.

— Уж не разговорами ли он так изводит себя, что стал таким тощим? — пошутил Том Кирк.

— И не от них ли желчь кинулась ему в лицо? — подхватил Брюит.

Раздался общий взрыв смеха.

— Вижу, что с вами бесполезно говорить об этих вещах, — с видом оскорбленного достоинства заявила трактирщица.

— Погодите, миссис Хоузелей. Неужели вы действительно думаете, что важнейшее различие между людьми состоит в том, умеют ли они вести умные разговоры или нет? — спросил доктор.

— Да в чем же заключается эта разница? — повторил Кирк свой вопрос.

— Погодите минутку, — вступился в разговор давно молчавший Аарон Сиссон. — Возьмем образованного человека, скажем — Пандера. Для чего служит ему образование? Как он им пользуется? К чему применяет?

— Ко всем потребностям своей жизни, к ее общей цели, — заявила хозяйка.

— Так. Но в чем же заключается цель его жизни? — не отступал Аарон.

— Цель его жизни? — переспросила она с некоторым недоумением. — Я думаю, что он сам лучше всех это знает.

— Не лучше, чем вы да я, — возразил Аарон.

— В таком случае, пожалуйста, скажите нам, если вы так проницательны, в чем она состоит, — перешла в наступление трактирщица.

— Очень просто: в том, чтобы увеличивать доходы фирмы и тем укреплять свое служебное положение.

Миссис Хоузелей на мгновение смутилась, но сейчас же опять ринулась в спор.

— Ну так что же? Что в этом дурного? Разве он не должен заботиться о себе и о своей семье? Разве каждый из вас не старается заработать как можно больше?

— Верно. Но сколько я ни старайся, очень быстро наступает предел, дальше которого я не могу увеличивать своего заработка. А образованный может. В этом все дело. В жизни все переводится на деньги. Считайте, как хотите — всюду деньги, одни деньги. Небольшое количество образованных людей ухватили один конец веревки, а мы — вся масса остальных, — висим на другом ее конце и тужимся изо всех сил перетянуть веревку к себе. Она по временам ерзает то в их, то в нашу сторону, но все-таки не подается к нам.

— Потому что хозяева захватили длинный конец веревки, — сказал Брюит.

— И пока те крепко держат свой конец, мы все будем бессильно болтаться на другом, — философским тоном заключил Аарон.

— Что верно, то верно! — подтвердил Том Кирк.

Наступило непродолжительное молчание.

— Да, у вас, у мужчин, только это и есть в голове, — сказала трактирщица. — Но что делать с деньгами, об этом вы никогда не думаете: об образовании детей, об улучшении быта…

— Дать образование детям, чтобы они могли ухватиться за длинный конец веревки вместо короткого, — сказал индус оскалив зубы.

— Нет, куда уж нам, — мрачно заметил Брюит. — Я тяну за короткий конец, и мои дети обречены на то же самое, и их дети тоже.

— Пока не лопнет существующий строй, — вставил Аарон.

— Или пока не лопнет веревка, — поправил Брюит.

— А тогда что будет? — спросила хозяйка.

— Все мы хлопнемся на свои зады, — шутливо разрешил задачу Кирк.

Общий смех прервал разговор.

— А я скажу про вас, мужчин, — возобновила спор хозяйка, — что все вы ведете узкую, эгоистическую политику: вместо того, чтобы думать о детях, думать об улучшении условий существования…

— Мы вцепились в свой конец веревки, как истинное отродье британского бульдога, — закончил за нее Брюит.

Опять все засмеялись.

— Да, и мало чем умнее псов, грызущихся из-за кости, — сказала миссис Хоузелей.

— А по-вашему, мы должны были бы дать другой стороне убежать вместе с костью, дружелюбно виляя хвостом и облизываясь им вслед? — ответил Брюит.

— Конечно, нет. Но все, что ни делаешь, можно делать с умом. Суть в том, как вы распоряжаетесь своими деньгами, когда их получаете.

— Деньги только проходят через наши карманы, а получают их на самом деле наши жены, — согласно заключили все собеседники.