Флетч & Co - [918]

— Почему?

— Тогда ты будешь не таким страшным.

Через два маленьких окна Скайлар видел, что на улице стемнело. Однако городские огни как-то странно (для Скайлара) подсвечивали его.

— Страшным? Я тебя пугаю?

В ванне они дурачились, ласкали друг друга и разговаривали больше сорока минут.

— Не знаю. — Обняв Скайлара за шею, Терри поцеловала его в щеку. — Пока ты был очень нежным.

— Если я тебя пугаю, почему ты здесь?

— Я не ожидала, что ты будешь таким нежным.

Руки Скайлара висели, как плети. Должен он спрашивать, можно ли ему обнять ее и привлечь к себе, чтобы их обнаженные тела соприкоснулись? Поцеловать ее? Догадался, что нет. Она выразилась более чем ясно. Он должен лечь в кровать.

Скайлар сел на краешек кровати.

— Я не понимаю. Почему ты пришла сюда?

Терри забралась на кровать, встала на ней на колени.

— Чтобы заняться с тобой любовью.

— Почему ты хочешь заняться со мной любовью, если ты мне не доверяешь?

— У тебя есть презерватив?

— Любовные утехи — это же естественная потребность. Плотская потребность. Ты знаешь такое слово, плотская? Или это баптистское слово?

Ее пальцы обхватили его пенис.

— В данный момент, дружок, вся кровь из головы перетекла у тебя в эту штуку.

— Чтобы из любовных утех получилось что-то путное, наши тела должны свободно реагировать друг на друга, естественно. Если один из нас причинит другому боль, сделает что-то такое, что другому не понравится, наши тела это сразу почувствуют, сразу отреагируют, сразу скажут. Разве ты не доверяешь собственному телу, Терри?

— Сначала мы можем обо всем договориться, — ответила Терри. — Я хочу сказать, на словах.

— А как же самопроизвольность?

— Тут можно зайти слишком далеко. Я хочу сказать: кто будет контролировать самопроизвольность? Ты?

— Какая разница? Ты. Я. Мы! Самопроизвольность возникает именно в тот момент, когда контроль общий! Когда мы оба занимаемся любовью, понимаешь? Двигаемся, взаимодействуем.

— Хорошо, давай сначала поговорим об этом.

— Если ты хочешь говорить о сексе, почему ты пришла в кровать без пижамы?

Зачем ты говоришь гадости? Типичная мужская позиция! Тебе она не к лицу.

— Что?

Она вытянулась на кровати.

— Для начала просто ласкай меня и целуй. Но не суй палец, куда не следует. Ты меня понимаешь? Пока.

Скайлар лег рядом с ней.

— Положи на меня свою ногу. Нет, ухо оставь в покое.

Обняв талию Терри ногой, Скайлар вздохнул.

— Заниматься любовью — это другое. У нас переговоры.

— Что с тобой такое? — спросила Терри.

— Так мы никуда не придем, девочка.

— Я скажу тебе, когда надевать презерватив. Он у меня в сумке.

— О боже, боже, — вздохнул Скайлар. — Такое ощущение, что твоя мама присматривает за нами.

* * *

— На какой половине кровати ты предпочитаешь спать? — спросила Терри.

— Посередине.

— А я — слева.

За вечер непрерывные переговоры Терри и Скайлара реализовались в двух совокуплениях.

В промежутках, голыми, они ели сандвичи и запивали их пепси-колой.

После того как Скайлар выключил свет, они лежали на кровати, голые, не касаясь друг друга. Жара не позволяла накрыться даже простыней.

Вентиляторы скрежетали. Терри не говорила о том, что ей мешает этот скрежет, что она вообще его слышит. А оба маленьких окна приходилось держать открытыми, чтобы был хоть какой-то доступ воздуха.

Боже, боже, говорил себе Скайлар, в этом мире я долго не протяну.

— Скайлар! — позвала она в темноте. — Да?

— Я надеялась с твоей помощью ощутить оргазм.

— Ты никогда не ощущала оргазма?

— Нет.

Нет, сказал себе Скайлар, в этом мире я долго не протяну.

Глава 18

— Уитфилд, Скайлар! — прокричал кто-то.

— Я! — Скайлар вскинул руку над головами собравшихся в холле.

В понедельник вместе с Терри Эйнсли он стоял в очереди к регистратору музыкальной школы Найтсбриджа.

К нему подошел молодой человек:

— Перед регистрацией вам надлежит явиться в комнату один-двенадцать, Скайлар, к профессору Пинтри. Вы еще не прошли прослушивание.

— Я должен проходить прослушивание? Я же получил стипендию.

— Он у трубачей — главный, — пояснила Терри. — Пинтри. Гений. Ты еще не играл ему?

— Посылал пленки, — ответил Скайлар. — Он слышал мои записи. Или слышал кто-то еще. Так я и получил стипендию.

— Наверное, он хочет просто поговорить с тобой, — предположила Терри. — В основном ты будешь учиться на его кафедре.

Скайлар оглядел очередь, с тоской подумал, что теперь придется становиться в самый конец. С пола он поднял футляр с трубой. В другой руке он держал большой конверт из плотной бумаги, с документами, которые, по его разумению, могли понадобиться при регистрации.

— А ведь некоторые утверждают, что южане любят поболтать. — Следуя инструкциям молодого человека, Скайлар отправился на поиски комнаты 112. — В сравнении с янки они просто молчуны.

— Ты — Уитфилд? — Мужчина в комнате 112, лет сорока от роду, напоминал щепку, а его глаза вызвали у Скайлара мысль о двух мертвых жуках на снегу.

— Да, сэр.

— Закрой дверь, Скайлар. Сыграй «Полет шмеля».

Вынимая трубу из футляра, Скайлар с недоумением взглянул на мужчину.

— Вы серьезно?

— Разумеется, серьезно. Как у тебя могла возникнуть мысль задать мне такой вопрос?

— Я подумал…

— Играй.

При первых звуках Пинтри отвернулся к окну.