Флэшмен под каблуком - [80]

«Ага, – думаю, – и ты вовсе не рад будешь видеть меня там в качестве посла Британии». Но благоразумно молчу. Он же расхаживает по каюте, продолжая трепаться и принимая по ходу дела все более властный вид.

– И я забрал ее и сражался за нее с этим злобным фанатиком Бруком! О, слишком часто он повадился на Борнео, прикрываясь своим лживым благородством и обещаниями. Да это пират почище нас всех! Без сомнения, он ухватился за благовидный предлог и явился снова, чтобы разорять и жечь, чтобы резать наших людей, – Соломон пришел в настоящее исступление и размахивал руками. – Какое ему дело до нас? Кто дал ему право воевать с нами и нашим образом жизни? Да я сожрал бы его флот живьем, если бы не Пейтинги! Вышло же так, что я спрятался в притоке и проскользнул у него за спиной, уведя только одно это судно. Ему кажется, что с Сулейманом Усманом покончено, да? Это мы еще посмотрим: пусть только сунется в Малуду, когда я вернусь туда!

Он еще немного порасхаживал, кляня Брука, потом повернулся ко мне.

– Но теперь не до него. Пока. В отличие от тебя. Ты здесь, и присутствие твое обременительно. – Дон замолчал, задумчиво глядя на меня. – Да… тебе следовало умереть.

Я молил Б-га отвратить Соломона от этих мыслей, поскольку понимал, к чему они клонятся. Передо мной стоял вовсе не дон Соломон с Брук-стрит, по крайней мере не тот, каким был раньше – он превратился в злобного аборигена, рыскающего в поисках добычи на корабле, унизанном черепами, я же в его глазах – докучный супруг, вот и весь сказ. Помимо прочего в голове у него винтиков осталось не больше, чем у пьяного сапера – это явствовало из бреда насчет того, как он боготворит Элспет, не может жить без нее, сделает, мол, королевой. Вот-вот. Над этим стоило посмеяться, не будь его слова правдой. Надо признать, если человек крадет замужнюю даму и вступает в войну из-за нее, вряд ли возможно объяснить его действия простым мимолетным увлечением.

Но ясно было и еще кое-что: его домогательства не увенчались успехом, иначе я бы давно уже покоился на дне морском с мешком угля, привязанным к коленкам. Какого ч-та он не соблазнил ее в Лондоне? Тогда бы она ему уже надоела, и мы обошлись бы без всего этого. Но не обошлось, и мы оказались в ситуации, от пикантности которой меня бросало в дрожь. Я прокрутил ее в голове, глубоко вздохнул и попытался говорить спокойно:

– Ну, отлично, дон Соломон. Я принял к сведению все вами сказанное и… ну… рад, что мы объяснились, так сказать, и вы сообщили мне… э-э… свои мысли. Да, вы изложили все очень откровенно, и хотя мне не под силу одобрить ваши действия, я – обратите внимание – понимаю ваши чувства, как и положено всякому разумному человеку – а я именно таков, – и надеюсь… Я вижу, как глубоко вы привязаны к… э-э… моей жене… мне ли не понимать… я хочу сказать, она ведь такая красавица, это бесспорно… – продолжал нести я, он же ошалело таращился на меня, что вовсе не удивительно. – Но вы совершенно заблуждаетесь на наш счет: мы – Элспет, то есть миссис Флэшмен, и я – очень любящая пара, спросите любого, все подтвердят, и мы совершенно счастливы…

– А как же та шлюха Лейд? – фыркает он. – Это тоже доказательство любви?

– Ну, дорогой друг! Это всего лишь досадная случайность – то, что я обратил на нее внимание. Тому виной ревность, когда я видел, как моя жена принимает ваши ухаживания. Человек с таким титулом, манерами, обаянием, сказочно богатый… О да, я чувствовал себя совершенно выбитым из седла. А миссис Лейд… ну, подвернулась под руку… вы знаете, как это бывает…

Мне очень повезло, что он не прирезал меня прямо в кровати, учитывая бред, который я нес. Оказавшись в безвыходной ситуации, ты мелешь вздор, добавляя искренность небольшими порциями, и иногда это срабатывает. Но не в тот раз – Соломон подскочил к кровати, схватил меня за плечо и занес свой громадный кулачище.

– Бессовестный лжец! – взревел он. – Неужели ты надеешься запудрить мне мозги своими уловками?

– Ни за что! – взвизгнул я. – Я люблю Элспет, и она меня любит, и ты это знаешь! Ты не нужен ей! – Как видите, я перешел рубеж и потому уже не сдерживался. – Вот почему ты желал моей смерти: если ты причинишь мне вред теперь, твоя последняя надежда завоевать ее пойдет прахом! Не делай этого: я же болен… моя рана!

Пальцы его впились в мое плечо, словно клещи. Неожиданно он оттолкнул меня и выпрямился, грубо расхохотавшись.

– Вот, значит, как ты думаешь! Так вот, презренный пес: она даже не догадывается, что ты здесь. Я могу скинуть тебя за борт, и Элспет ничего не узнает. Ага, ты, кажется побледнел…

– Я не верю тебе! Если бы это было правдой, ты бы так и поступил – проклятье, ты ведь уже пытался разделаться со мной в Сингапуре руками своих чернорожих бандитов!

Он уставился на меня.

– Не знаю, о чем ты, – и звучало это искренне, черт бы его побрал. – Не знаю, поймешь ли ты, Флэшмен, но единственная причина, по которой ты еще жив, заключается в том, что я – человек чести. Когда я возведу ее на трон – а это обязательно случится, мои руки должны быть чисты и не запятнаны кровью ее мужа. Даже такого мужа, как ты.