Флагманы Победы - [18]
На Севере фронт стабилизировался. Более того, для отвлечения внимания противника от проведения наступательных операций на других участках фронта, в первую очередь в Крыму, наметили провести небольшое наступление: силами 14-й армии прорвать фронт на рубеже реки Большая Лица и двинуться на запад. Для содействия наступлению 28 апреля высадили десант на мысе Пикшуев, который занял значительный плацдарм. Однако 14-я армия не смогла продвинуться, и десанту пришлось перейти к обороне. Флот продолжал артиллерийским огнем кораблей и береговых батарей поддерживать сухопутные войска[74].
Так как оборону Полярного и Кольского заливов Ставка возложила по предложению Наркомата ВМФ на Северный флот, в конце июля 1942 года организовали Северный оборонительный район под командованием генерал-лейтенанта береговой службы С.И. Кабанова. Организация СОР способствовала улучшению взаимодействия с 14-й армией. Линия фронта практически не менялась. Это позволило флоту заниматься традиционными задачами.
Одной из важнейших явилась борьба по пресечению коммуникаций противника. В условиях бездорожья грузы и подкрепления германским войскам можно было подвозить только морем. Для борьбы с судоходством использовали в первую очередь подводные лодки, сведенные в бригаду из четырех дивизионов во главе с опытными командирами. Подводники, действуя вдоль широкой полосы побережья, вынуждали противника распылять противолодочные силы. Они не только патрулировали на позиции в море, но и прорывались в неприятельские базы. Подводные лодки Северного флота пользовались торпедным оружием, ставили мины на фарватерах, которыми ходили вражеские суда, а при необходимости использовали и корабельную артиллерию. Подводные лодки Д-3, К-22, М-171, М-174 первыми в советском ВМФ получили звания гвардейских. Наряду с подводниками на коммуникациях противника действовали торпедные катера, эсминцы, а также авиация. Уже к зиме 1941/42 года неприятель почувствовал необходимость защищать свои перевозки. С декабря он начал минные постановки, чтобы преградить путь подводным лодкам к судоходным путям. Суда стали идти под прикрытием кораблей и авиации. В результате советские подводники, в 1941 году не имевшие потерь, за 1942 год лишились девяти подводных лодок[75].
Зимой 1941/42 года германское командование перевело на Север линкор «Тирпиц» и другие крупные корабли, увеличило до 520 число самолетов. Однако вырос и состав Северного флота за счет кораблей и самолетов, переброшенных с других флотов. Соотношение сил менялось в пользу Северного флота. Все было сделано, чтобы флот мог выполнять наиболее важную теперь задачу – обеспечение проводки конвоев. Кроме внутренних конвоев, позволявших доставлять необходимые грузы в заполярные порты Сибири, предстояло охранять конвои, прибывавшие из-за границы с военными грузами.
1942 год стал началом массовых перевозок военных грузов союзников через северные моря. В этот период Кузнецову не раз приходилось разговаривать с английскими и американскими морскими представителями. Все чаще разговоры касались конвоев. Для обеспечения их переходов в Архангельске и Мурманске работали английские и американские представители.
Конвои 1941–1943 годов формировали в портах Лox-Ю, Скапа-Флоу (Англия) и Рейкьявик (Исландия). В 1942 году численность судов в конвоях доходила до сорока. Конвои шли мимо островов Ян-Майен и Медвежий в Мурманск и Архангельск. Корабли от эсминца и ниже осуществляли круговое охранение судов от нападения подводных лодок и авиации. Ближнее прикрытие от надводных кораблей противника осуществлял обычно отряд крейсеров. При необходимости защитить конвой от нападения крупных кораблей неприятеля создавали отряд дальнего прикрытия из крейсеров, линкоров и авианосцев. Союзники обеспечивали переход до подступов к советским портам. Осенью 1942 года была установлена разграничительная линия по меридиану 18 (позднее 20) градусов, за которой лежала зона ответственности Северного флота. Командование флота самостоятельно решало конкретные вопросы движения конвоев с отделениями английской морской миссии в Полярном и Архангельске; те имели свои радиостанции и сообщали советскому командованию о выходе и перемещении конвоя[76].
С наступлением весны и полярного дня потери возросли до 10 процентов состава судов, тем более что гитлеровцы, понявшие, что блицкриг не получился, выделили значительные силы для борьбы с северными конвоями. Черчилль считал, что необходимо прервать отправку конвоев до наступления полярной ночи. Под его влиянием британское адмиралтейство пыталось прекратить посылать суда. Кузнецову не раз приходилось сообщать в Ставку Верховного Главнокомандования о таких попытках. Он же готовил проекты телеграмм советскому представителю в Англии или непосредственно Черчиллю.
Скандальный случай произошел летом 1942 года с конвоем PQ-17. 34 транспорта с охранением оставили Исландию 27 июня. Отряд адмирала Гамильтона из 4 крейсеров и 3 эсминцев прикрывал конвой от надводных кораблей. Для дополнительного прикрытия конвоя сосредоточили линкоры «Дюк оф Йорк» и «Вашингтон», авианосец «Викториес», 2 крейсера и 14 эсминцев адмирала Д. Тови. Советские подводные лодки развернули в линию на случай выхода «Тирпица» в море. Сил было достаточно даже на случай появления мощного германского линкора. Более того, существовал замысел заманить «Тирпиц» под удар линейных кораблей и авианосной авиации. Однако начальник английского морского штаба адмирал Д. Паунд не хотел рисковать крупными кораблями. Он запретил эскадре Тови заходить восточнее Медвежьего острова. Узнав о выходе в море «Тирпица», Паунд приказал силам прикрытия отойти на запад. Гамильтон перестарался и отозвал корабли непосредственного охранения конвоя. Позднее стало известно, что «Тирпиц» с прикрытием был обнаружен английской авиацией и советской подводной лодкой К-21, которая выпустила четыре торпеды. Германское командование приказало эскадре возвращаться. Но конвой оставался без прикрытия. В итоге тихоходные транспорты попали под удары подводных лодок и авиации. Погибло 24 судна. Уменьшить потери удалось лишь после вступления конвоя в зону действия Северного флота. Кузнецов заключил описание гибели конвоя: «Крупные потери транспортов в конвое PQ-17 не раз потом были предметом официальных и частных разговоров. Как я уже отмечал, наши союзники имели все основания не уклоняться от встречи с «Тирпицем» и, если потребуется, принять бой. Во время таких разговоров вспоминались и случаи оставления отдельных транспортов без достаточного прикрытия, имевшие место и в нашем флоте. Конечно, подходя к делу с чисто военной стороны, надо сказать, что обстоятельства иногда заставляют жертвовать отдельными кораблями, как транспортными, так и боевыми, чтобы не понести еще больших потерь. Но нельзя сбрасывать со счетов моральную сторону вопроса. Мы всегда придерживались принципа – не оставлять в беде товарищей по плаванию, особенно если они не вооружены»
