Флагман штурмовой авиации - [45]

Мало кому известно, что Василий Георгиевич каждую свободную минуту отдавал своему сыну Георгию — Горику, как ласково называл он его, — писал ему письма, в которых заключен большой педагогический смысл.

Вот только одно из них.

«24 февраля услышал по радио, а вчера прочитал в газетах о присвоении мне звания Героя Советского Союза. Получилось на коротком отрезке времени столько радостно-неожиданного, что все это трудно сразу освоить — и гвардейское звание, и звание Героя.

Придется еще больше напрячь свои силы и умение, чтобы оправдать ту честь и славу, которую мне оказали…»

Одна за другой следовали операции, оригинальные по замыслу и грандиозные по мастерству исполнения. Память ветеранов и поныне хранит невиданное в истории войн наступление, начатое весной, пришедшей на Правобережную Украину гораздо раньше, чем обычно.

…Небо было затянуто темными, словно отлитыми из свинца облаками. Шли частые и нудные дожди, гуляли порывистые ветры, метавшие колючую поземку. По утрам стояли густые туманы. Потом вдруг резко теплело, окутывалась паром земля — и снова морось, дымка, туман…

Полагаясь на неблагоприятную погоду, гитлеровское командование вряд ли предполагало, что советские войска стремительно пойдут вперед.

Чтобы не позволить противнику отсиживаться в опорных пунктах, совершенствовать оборону, накапливать резервы, надо было лишить его надежды на спасительную передышку и начать внезапное наступление. Из этих соображений командующий фронтом Маршал Советского Союза И. С. Конев отдал приказ о начале Уманско-Ботошанской операции не утром 6 марта, как было запланировано, а на сутки раньше.

Первой свое веское слово сказала артиллерия. За огневым валом ринулись стрелковые части и танки непосредственной поддержки пехоты. За три дня операции глубина продвижения наступавших войск составила более пятидесяти километров.

Из-за густого тумана групповые вылеты авиации исключались, но разведчики были в постоянной готовности. И как только погода улучшилась, первым ушел в район Умани майор Т. Чернецов, вслед за ним генерал Рязанов выпустил еще пятнадцать «илов» и несколько истребителей.

Обнаруженные разведчиками танки, продвигающиеся, из района Умани к железнодорожной станции Поташ, были атакованы штурмовиками, которые тесно взаимодействовали с наземными частями.

Тогда же, в районе этой станции, гитлеровцы потеряли значительное количество своих бронеединиц. Десятки «тигров», «фердинандов», «пантер» оказались вполне исправными, но без топлива. По сведениям местных жителей, их экипажи удрали со станции… на лошадях.

Вскоре у противника был отбит большой грунтовой аэродром на подступах к Умани. Здесь также оказались самолеты без горючего. На этот аэродром и перебазировались полки штурмового корпуса.

Тесноватым оказался аэродром, но с него было сподручно поддерживать наступающие войска при форсировании Южного Буга.

Правда, условия для работы на нем были сложные. У стоянок самолетов — непролазная хлябь. Утром летчики выходили на поле, каблуками сапог определяли плотность раскисшего чернозема, злым, недобрым словом костили погоду, а заодно и Гитлера.

С большим трудом экипажам удавалось преодолевать «земное» притяжение.

Оторвавшись от вязкого грунта, взлетели две группы штурмовиков старшего лейтенанта М. Одинцова и младшего лейтенанта И. Гулькина. Они огнем из пушек и авиабомбами уничтожили до семидесяти машин с грузами и солдатами противника, которые двигались по дороге от Винницы на Немиров.

Мастерский удар по аэродрому вблизи Первомайска нанесла и группа лейтенанта Н. Столярова. Немецкие самолеты — «юнкерсы» и «хейнкели» — тоже сидели по уши в грязи. Налет был настолько внезапный, что гитлеровские асы ничего не смогли предпринять для спасения своей техники. Ведомый командира И. Антипин буквально срезал «илом» гитлеровского техника, который взобрался на раскапоченный мотор…

В эти мартовские дни во всех авиаполках корпуса прошли митинги, посвященные знаменательному событию — выходу войск 2-го Украинского фронта к государственной границе севернее Ясс. Несомненно, что в достижении этого успеха немалая роль принадлежала и гвардейцам генерала Рязанова. Тогда не было популярнее призыва, чем разносившийся из конца в конец обширного Фронта клич: «Вперед, к границе!»

На митингах крылатые гвардейцы чествовали славных героев боев за Украину, с горечью вспоминали геройски павших товарищей. Перечислю их имена: П. Гогурин, В. Борисенко, В. Ветров, Н. Чура, И. Махрин, Ю. Гусев, В. Гришин, К. Юсупов, П. Горбачев, А. Веселов, Н. Долженко, В. Михайленко, Н. Левченко, М. Полещук, А. Павленко, М. Айзенберг, В. Гладунин, Г. Грищечкин, И. Овсянников, И. Захарченко.

Командный состав корпуса между тем прокладывал новые маршруты на своих картах. Наземные части, успешно форсировав Южный Буг, шли к Днестру, в Молдавию.

Каждый вылет — легенда

Погода в марте выдалась теплой, но пасмурной. С юга дули насыщенные влагой ветры, доедали уцелевший снег в оврагах и лощинах.

Распутица крушила планы противника, полагавшегося на слепые силы природы. Советские войска, оставляя позади себя все новые и новые районы освобожденной территории, продвигались дальше и дальше на запад, производя на врага ошеломляющее впечатление. В среде гитлеровских вояк все чаще и чаще звучало теперь слово «катастрофа».