Флаги над замками - [9]

В детстве Ёситада думал, что дедушка отсюда управляет городом. Как в фильмах. Сейчас Ёситада понимал, что в детстве не слишком ошибался. Токугава почти век назад отказались от любого участия в политике. Официального участия. И ни разу не нарушали данного слова.

Но разве не знает даже ребенок, что настоящую власть держит в руках не правительство? Истинные правители страны – хозяева крупных корпораций.

Масштаб «Китаханы» не настолько грандиозен. Но это была лишь одна из компаний, принадлежащих семье Токугава. И Ёситада прекрасно знал, зачем он сюда пришел. Осталось совсем немного времени до той неизбежной поры, когда он сам должен будет сесть в это кресло.

Тогда он первым делом распорядится, чтобы на окно повесили… что-нибудь. Например, экран из десятимиллиметровой стали.

С некоторым содроганием, впрочем, исключительно внутренним, он шагнул на середину комнаты. Или, скорее, небольшого зала. Дедушка любил проводить заседания совета именно здесь, в своем кабинете. Кресла, предназначенные для посетителей, прятались в нишах, из которых готовы были выехать, как только понадобится…

…и наброситься на тебя.

Ёситада едва заметно сглотнул и ощутил непреодолимое желание расправить слишком тугой галстук. Но вместо этого склонился в глубоком почтительном поклоне.

– Приветствую тебя, дорогой внук, – услышал он слегка надтреснутый, но привычно спокойный и уверенный голос.

– Я прибыл, мой господин. – Ёситада медленно выпрямился и встретился взглядом с сидящим в кресле пожилым человеком. – И готов приступить к своим обязанностям. – Он немного помолчал и добавил: – Но волосы красить я больше не буду. И линзы носить – тоже.

Ему показалось, что даже воздух в помещении замер и загустел настолько, что стал слышен шум ветра за окном. Но Ёситада смотрел дедушке прямо в глаза. Не отводя взгляда. И эту гнетущую тишину нарушила череда четких редких звуков. Сухих и трескучих, как автоматная очередь в дешевом кино. Дедушка также смотрел на него, не отрываясь, – двигались только руки. «Хлоп. Хлоп. Хлоп».

Ёситада не выдержал и посмотрел вниз. На пол. Стараясь не зацепить взглядом экран.

– Я не ожидал от тебя другого ответа. Я много размышлял: что ты скажешь, какими будут твои первые слова? И не ошибся. Скажи ты что-нибудь другое – я бы крепко подумал, сажать тебя в это кресло или повременить еще десяток лет. Присядь. – Господин Ёримицу сделал приглашающий жест рукой, и одно из кресел выехало из ниши и подкатилось к ногам Ёситады. Тот осторожно опустился на мягкую замшу и наконец-то вздохнул. Дедушка обожал современные технологии и зрелищные фокусы. И оставалось только гадать, подаст ли кофе робот-секретарь или чашечка сама выскочит из столика.

Но Ёситада не угадал. Бесшумно открылась дверца в стене, и совсем юная девушка в деловом сером костюме с совершенно непроницаемым лицом внесла поднос. Расставив чашки на столе, она так же тихо исчезла, словно растворилась в стене.

…Впрочем, кто сказал, что она не робот?

Ёситада едва заметно улыбнулся. Формальности были закончены.

– Ну? А как сам считаешь? Ты готов? – Господин Ёримицу похлопал ладонью по столу.

– Это огромная честь для меня. И нельзя быть к этому готовым. Мне предстоят еще годы и годы учения искусству управления у вас. И все-таки, я прошу ответить на мой вопрос. Почему я? Почему не мой отец?

– Потому что он не Токугава. И такому, как он, не место в этом кресле. Понимаешь меня? – Негромкий голос хозяина компании тем не менее эхом разнесся под сводами зала.

– Да, – коротко выдохнул Ёситада.

– Хорошо, – господин Ёримицу кивнул, – ты должен понимать. Ты мой внук. А тот человек так и не стал мне сыном. А ты? Почему ты сам не хочешь встретиться с отцом?

Ёситада потупился.

– Говори, не смущайся. Я знаю, что ты не навестил Самико с тех пор, как вернулся. Потому что ждешь, когда отец уедет из дома по делам. Ты хоть звонил ей?

– Конечно, разумеется… – смутился Ёситада. Он и сам очень хотел как можно скорее повидать маму, но она не считала пристойным посетить без мужа даже собственного сына. Она, вероятнее всего, просто не хотела ссоры ни с кем из них.

– Я… и отцу звонил тоже. Но ему нет дела, где сейчас Митоко. Он не хочет этого знать. О чем мне с ним говорить?

Господин Ёримицу поднял одну бровь:

– А, на мой взгляд, это похвально, что он так увлечен работой и не смотрит развлекательные каналы. А без твоей сестры сейчас не обходится ни одно приличное шоу.

– Вы смотрите выступления Митоко? Вы? – потрясенно спросил Ёситада.

– Конечно. Девочка отлично поет и замечательно танцует. И кто еще, кроме меня, проследит, чтобы малышку никто не обманул? И не обидел?

– Но… – Ёситада изумленно хлопал глазами, – но это вы лишили ее нашей фамилии! Почему? Если вы понимаете, что сцена – это ее жизнь?!

– А ты не кричи на меня, юноша, не кричи. Жизнь, без сомнения, принадлежит Митоко. А вот фамилия – моя. Подумай об этом как следует. Но позже. А сейчас мне нужно рассказать тебе об очень важном событии. Которое, вероятно, изменит дальнейшую судьбу нашей семьи. И я хочу познакомить тебя кое с кем. Как только он решит свои личные дела и вернется в Токио.