Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов - [2]
Меня тянуло учиться в Ленинград – родной город отца, город, к которому трепетно отношусь всю жизнь. В 1941 году родители, защищавшие дипломы Горного института в уже блокадном Ленинграде, были направлены на работу в Малгобек – один из важных центров добычи ценной нефти на Кавказе, предназначавшейся для самолётного топлива. Бабушка и папина старшая сестра всю блокаду оставались в Ленинграде.
После войны дружеские связи не терялись: ленинградские друзья родителей часто бывали у нас дома в Краснодаре. Поэтому в «Справочнике для поступающих в вузы», который с интересом листали старшеклассники, взгляд чаще всего останавливался на описаниях специальностей Ленинградского политеха.
О Физтехе в городе разговоров было много, но на уровне полуфантастических слухов, а в «Справочнике» об МФТИ можно было найти только четыре строки с названиями факультетов, что и создавало почву для слухов и фантазий.
Но появление двух друзей-физтехов – Лёни Лазутина, брата моей школьной подруги, и Олега Андреева, приехавших в Краснодар к родителям Лёни на каникулах, изменило ситуацию. Сами они и их рассказы об институте произвели неизгладимые впечатления на окружающих, и всем стало понятно: Физтех – это «самый-самый замечательный вуз!». Решение было принято, но, конечно, не сразу.
В городе не было математических или физических классов. Никаких олимпиад по математике или физике тоже как-то ещё не наблюдалось. Но школьная жизнь была очень активная и разнообразная. Учили в школе всему. По всем предметам были кружки, где мы с интересом и совсем не напрасно проводили время.
С навыками тоже было всё в порядке: с пятого класса нас учили работать на разных станках для обработки металла и дерева, практические занятия по химии проходили в лаборатории нефтеперерабатывающего завода, по черчению – в конструкторском отделе станкостроительного завода. В десятом классе даже изучали автодело и осваивали вождение небольшого школьного грузовичка. А прыжок с парашютом с подругой совершили уже по собственному желанию и немного на спор в городском парке с парашютной вышки.
Позже схема и понимание работы супергетеродинного приёмника, который собирали на радиотехническом кружке, пригодились на собеседовании при поступлении в институт, а вот в самостоятельно сделанные пассатижи в мастерских Физтеха на первом курсе (физик должен уметь всё!) преподаватель так и не поверил.
Однако оценить возможность поступления в МФТИ было сложно, репетиторство, может быть, и существовало, но в неявном виде и как-то в голову не приходило. И только за полгода до выпускных экзаменов я решилась написать Лёне Лазутину о своём решении. Его ответ с поддержкой, за который была ему очень благодарна, вдохновил и не оставил путей к отступлению. Были присланы и сборники задач по физике и математике с решениями и без, которые давали на вступительных экзаменах в МФТИ.
И потом, уже сдавая на Физтехе экзамены в июле, я знала, что, если не получится поступить в этом году, в августе не буду сдавать в другой институт, а приеду поступать на следующий год.
Атмосфера на Физтехе была удивительная: требования к творческому подходу и большая свобода в организации обучения, общение с талантливыми учёными – преподавателями Физтеха и возможность уже с 3—4-х курсов участвовать и находить своё место в реальных научных работах на базовых кафедрах в научных институтах. Вернее сказать, всё это студенты воспринимали без особого удивления – Физтех же!
Однако, попав на Физтех, студенты обнаруживали, что ключом бьёт не только творческая научная жизнь, но и походная, музыкальная, поэтическая, юмористическая и т. д., и в этой ненаучной творческой жизни можно проявить свои таланты.
Конечно, упорно учились, ходили на лекции и семинары, но кроме этого в свободное время слушали песни – студенческие и чисто физтеховские, записи классической музыки в комнате отдыха корпуса А (потом в корпусе Б), джазовые импровизации и выступления студенческого оркестра народных инструментов.
Туристские слёты в Подмосковье с песнями у костра, ночёвки в палатках в лесу, альпинистские лагеря, дальние походы летом и в зимние каникулы в горы: Кавказ, Крым, Карпаты, Памир, Тянь-Шань, Алтай, Хибины – всё это во многом самоорганизованная ненаучная жизнь физтехов.
А ещё пели: пели на вечерах песни приглашённые барды и собственные солисты и коллективы, пели на модных тогда вечерах физиков и лириков, в общежитии, в электричках, в лесу у костра…
На сцене Актового зала, где обычно проходили лекции, можно было увидеть выступления не только физтеховских солистов, вокальные и танцевальные ансамбли, выступления студенческих оркестров, но и многих известных артистов, писателей, поэтов, бардов, часто в рамках Устных альманахов.
Сцена Актового зала повидала и спектакль «Современника» «Двое на качелях» с Татьяной Лавровой и Михаилом Козаковым, и актрису Татьяну Самойлову в скромном тёмном свитере, тихо и спокойно отвечающую на заумные вопросы собравшихся студентов, и кубинских повстанцев с революционными песнями, передающих кубинский флаг в руки физтехов, и режиссера Михаила Ромма с его только что вышедшим фильмом «Девять дней одного года», и даже Московский государственный симфонический оркестр с его худруком и дирижёром – знаменитой Вероникой Дударовой.
В предлагаемой вниманию читателей книге собраны очерки и краткие биографические справки о писателях, связанных своим рождением, жизнью или отдельными произведениями с дореволюционным и советским Зауральем.
К концу XV века западные авторы посвятили Русскому государству полтора десятка сочинений. По меркам того времени, немало, но сведения в них содержались скудные и зачастую вымышленные. Именно тогда возникли «черные мифы» о России: о беспросветном пьянстве, лени и варварстве.Какие еще мифы придумали иностранцы о Русском государстве периода правления Ивана III Васильевича и Василия III? Где авторы в своих творениях допустили случайные ошибки, а где сознательную ложь? Вся «правда» о нашей стране второй половины XV века.
Джейн Фонда (р. 1937) – американская актриса, дважды лауреат премии “Оскар”, продюсер, общественная активистка и филантроп – в роли автора мемуаров не менее убедительна, чем в своих звездных ролях. Она пишет о себе так, как играет, – правдиво, бесстрашно, достигая невиданных психологических глубин и эмоционального накала. Она возвращает нас в эру великого голливудского кино 60–70-х годов. Для нескольких поколений ее имя стало символом свободной, думающей, ищущей Америки, стремящейся к более справедливому, разумному и счастливому миру.
Франсин дю Плесси Грей – американская писательница, автор популярных книг-биографий. Дочь Татьяны Яковлевой, последней любви Маяковского, и французского виконта Бертрана дю Плесси, падчерица Александра Либермана, художника и легендарного издателя гламурных журналов империи Condé Nast.“Они” – честная, написанная с болью и страстью история двух незаурядных личностей, Татьяны Яковлевой и Алекса Либермана. Русских эмигрантов, ставших самой блистательной светской парой Нью-Йорка 1950-1970-х годов. Ими восхищались, перед ними заискивали, их дружбы добивались.Они сумели сотворить из истории своей любви прекрасную глянцевую легенду и больше всего опасались, что кто-то разрушит результат этих стараний.
«Дневник» Элен Берр с предисловием будущего нобелевского лауреата Патрика Модиано был опубликован во Франции в 2008 г. и сразу стал литературным и общественным событием. Сегодня он переведен уже на тридцать языков мира. Элен Берр стали называть французской Анной Франк.Весной 1942-го Элен 21 год. Она учится в Сорбонне, играет на скрипке, окружена родными и друзьями, радуется книге, которую получила в подарок от поэта Поля Валери, влюбляется. Но наступает день, когда нужно надеть желтую звезду. Исчезают знакомые.
Книга представляет собой воспоминания известного американского предпринимателя, прошедшего большой и сложный жизненный путь, неоднократно приезжавшего в Советский Союз и встречавшегося со многими видными общественными и государственными деятелями.Автором перевода книги на русский язык является Галина САЛЛИВАН, сотрудница "Оксидентал петролеум”, в течение ряда лет занимавшаяся коммерческими связями компании с Советским Союзом.