Физтех. Романтики. НЕнаучная жизнь физтехов - [12]

Три часа пролетели незаметно. Неожиданно внизу появляется земля. Быстро приближается бетонная дорожка. Нас начинает слегка потряхивать – это значит, что самолёт уже катится по омскому аэродрому.

1962.02. Оркестр: Жора Иванов, Слава Солнышкин, Володя Карпухин, Гена Яковенко. Справа – венгерский танец: Таня Воскресенская, Слава Смирнов

1962.02. Дорожная жизнь. В автобусе: Алла Павлова, Таня Воскресенская

Ан-2 в сравнении с Ту-104 кажется трамваем. Винт ревёт. Генке Новикову не хватило места, и он сидит на полу в дверях кабины лётчиков. Мы расположились на откидных сиденьях вдоль бортов, и рюкзаки лежат у наших ног. Держаться не за что. Машина начинает разбег, и мы валимся друг на дружку. Ещё два часа полёта с одной остановкой – и мы в Павлодаре».

Условия для концертов были разные. В Павлодаре выступали на огромной сцене с оркестровой ямой. В начале концерта вдруг погас свет. Публика привычно ждала продолжения концерта, но пауза затянулась, артисты по студенческой привычке развеселились и в темноте уронили Нелю Фастовец в оркестровую яму. Испуг был нешуточный, но когда наконец включили свет, концерт был продолжен в полном объёме.

Средства передвижения по морозной казахской степи – закрытый фургон с печкой, которую топили каменным углем, и трубой (голове жарко и дымно, ногам холодно) и холодный автобус, который перевозил инструменты, костюмы и наиболее морозоустойчивых участников.

1962.02. Казахстан. Танцы на высоте. Баян – Гена Новиков. Справа – лекция: Валерий Цой

К выступлению клубы старались протопить, но к началу концерта не всегда была плюсовая температура, и уже в Москве, поёживаясь, я не раз вспоминала, как трудно было заставить себя несколько раз за концерт сменить свитер и брюки на шёлковое платье для танца и натянуть сапоги, ехавшие в холодном автобусе. Ещё сложнее приходилось нашим соловушкам Неле Фастовец и Алле Павловой (иногда выступали в валенках); простуды не приветствовались, но, что интересно, и не очень  наблюдались.

Надолго запомнилось выступление в огромном цехе по ремонту тракторов. Зрители так и располагались на тракторах, а артисты выступали на площадке – большом козырьке над входом, вернее, въездом в цех на уровне второго этажа. Всё было хорошо и весело, но когда в какой-то момент русского танца пол площадки начал колебаться в такт музыке и ноги стало невозможно оторвать от пола (как будто приклеились), внутри пробежал холодок. Как-то доплясали, но на венгерский танец с выпадами нас не выпустили, чтоб не выпали со сцены.

Из местного колорита: бешбармак (в переводе – «пять пальцев») – половина барашка на огромном блюде (однажды был и из конины) и тонко раскатанное тесто, сваренное в бульоне. Сколько удовольствия! Ели, как и полагалось, пятью пальцами, сидя на полу за очень низким столом.

Однажды русская семья пригласила переночевать девушек к себе: русская печь, наконец, горячая вода, спали на нескольких перинах почти сидя.

1962.02. Русский танец: Таня Воскресенская, Эмма Скляренко, Слава Смирнов, Валера Ириков. Справа – Неля Фастовец, Гена Яковенко

Юрий Курочкин:

«В Павлодаре нас встречает инструктор обкома, и мы едем на машине в город, располагаемся в гостинице «Иртыш». На улице двадцатипятиградусный мороз, а в комнатах приходится открывать окна – жарко. Про себя думаем: вот бы так топили в нашем общежитии!

Началась обычная трудовая жизнь агитбригады. На следующий день в разных организациях Павлодара были прочитаны лекции, а вечером был дан концерт в Павлодарском индустриальном институте. Институт молодой, ему всего два года. Он расположен на месте бывшего авиационного училища, и студенты живут в казармах. Тут ещё многое не устроено, но всюду чувствуется тот хороший подъём, который бывает во всяком новом деле. Приезжают профессора и молодые преподаватели из других городов страны, складывается студенческий коллектив, возникает самодеятельность. Что касается материальной базы для самодеятельности, то она, пожалуй, побогаче, чем у нашего института. Многие наши оркестранты побросали свои инструменты и играли на местных. А о контрабасе и ударной установке вспоминали ещё несколько дней, разъезжая по совхозам области.

Принимали концерт очень хорошо, и он постепенно превратился в вечер встречи студентов двух институтов. После танцев павлодарцы пришли в комнату, где мы расположились на ночлег, и до глубокой ночи мы пели им наши песни. И это несмотря на то, что утром многим нашим новым друзьям нужно было идти на экзамен.

До шестого февраля мы ездили по колхозам и совхозам района со странным названием Максимо-Горьковский. Население там, как, впрочем, и во всей области, удивительно многонациональное. Казахов – процентов двадцать пять, остальные – русские, украинцы, черкесы, чеченцы, немцы, кажется, что тут можно встретить любую национальность, своими просторами они очень гордятся.

1962.02. Беш-бармак. Вокруг стола: Ю. Тратас, Н. Фастовец, Т. Воскресенская, Э. Скляренко, А. Павлова, К. Кузнецов, Г. Яковенко, С. Солнышкин, С. Зимин, Ю. Курочкин, Г. Новиков, С. Смирнов, Е. Морозов, В. Бутов, В. Любченко

В колхозе «Коммунар» старый казах долго рассказывал нам о своей жизни, о намечающихся переменах, о том, что колхозники решили отказаться от индивидуальных участков земли и создать общее подсобное хозяйство. И с гордостью говорил: «Земли у нас ещё много, приезжайте – целины хватит».