Физиология брака - [50]
Размышление XIII
Личные средства обороны
Пожалуй, в предшествующих Размышлениях мы скорее обрисовали общую стратегию поведения мужа, нежели указали на конкретные способы выставлять силу против силы. Мы описали теорию приготовления лекарственных средств, но не практическое их применение. Меж тем средства эти у вас наверняка имеются. Провидение всемогуще: если оно даровало адриатической каракатице способность выпускать черное облако, скрывающее ее от врага, можете не сомневаться, что оно не оставило совершенно безоружным и мужа. Итак, настал час обнажить ваше оружие.
Вступая в брак, вы должны были потребовать от жены, чтобы она сама вскармливала детей: обременив ее заботами, связанными с вынашиванием ребенка и его кормлением, вы на год-два отдалите опасность. Женщине, производящей на свет младенца и кормящей его грудью, воистину и помыслить некогда о любовнике; вдобавок, накануне родов и сразу после них она дурно выглядит и не может выезжать. Разве даже самая дерзкая из тех изысканных дам, о которых идет речь в нашей книге, рискнет, забывши стыд, показаться в обществе брюхатой и посвятить весь свет в свою страшную, позорную тайну? Где ты, лорд Байрон, не желавший видеть женщину за едой!..
Женщина обретает прежнюю красоту и свободу не прежде, чем через полгода после рождения ребенка.
Если ваша жена не кормила своего первенца, вы, конечно, не преминете внушить ей непреодолимое желание наверстать упущенное. Вы познакомите ее с Жан-Жаковым «Эмилем», вы распалите ее воображение рассказами о материнском долге, вы воззовете к ее нравственному чувству и проч.; говоря короче, вы либо умный человек, либо глупец: в первом случае вы и сами догадаетесь, как поступить, а во втором — быть вам минотавризированным, что бы вы ни делали.
С описанного только что средства удобно начать. Таким образом вы выиграете время, потребное для того, чтобы прибегнуть к средствам другого рода.
С тех пор как Алкивиад[211], желая услужить Периклу, обремененному, к огорчению всех афинян, чем-то вроде нашей испанской войны и Увраровых поставок[212], отрубил своей собаке уши и хвост, всякому министру рано или поздно приходится отрубать какой-нибудь собаке либо уши, либо хвост.
Сходным образом врачи, если у больного начинается сильное воспаление в одном месте, нередко подвергают другое место прижиганиям, насечкам, иглоукалыванию и проч.
Следственно, ваша задача — устроить жене легкое прижигание или так сильно уколоть ее воображение, чтобы она и думать забыла о посторонних мужчинах.
Один остроумный человек ухитрился растянуть свой медовый месяц на целых четыре года, но всему приходит конец: он начал подмечать роковые симптомы. Жена его находилась как раз в том состоянии, в каком случается оказаться всякой порядочной женщине и которое мы описали в конце первой части нашей книги: она увлеклась одним негодяем — плюгавым, уродливым, но — не мужем. Сей последний, осознав свое положение, прибегнул к методе, которую мы назвали отрубанием ушей у собаки, и это позволило ему еще несколько лет успешно управлять утлым семейным кораблем. Жена держалась так умно, что мужу было весьма затруднительно отказать от дома любовнику, который в довершение всего приходился этой даме дальним родственником. С каждым днем опасность возрастала. Минотавр стоял за порогом. Однажды вечером муж принял вид мрачный, угрюмый, печальный. Жена с некоторых пор одаряла его дружеским расположением, какого он не замечал даже в первые дни после свадьбы; она засыпала его вопросами. Он хранил молчание. Новые расспросы: молчаливый супруг изволит обронить несколько намеков, предвещающих великое несчастье! Это японское прижигание оказалось горячее костров, на которых сжигали еретиков в 1600 году. Вначале жена пустила в ход тысячу уловок, пытаясь узнать, не связана ли печаль с новоиспеченным любовником; уже одна эта интрига отняла у нее массу сил. Воображение красавицы разыгралось... О любовнике она забыла и думать. Гораздо важнее было проникнуть в тайну мужа! Как-то вечером муж наконец решился доверить нежной женушке причину своего горя: он разорен. Придется отказаться от экипажа, от ложи в Итальянской опере[213], от балов, празднеств и даже от жизни в Париже; если удалиться на год-два в деревню, дела, быть может, наладятся! Обращаясь к воображению жены и ее сердцу, он сочувствует ей: ведь она связала свою судьбу с человеком, который, спору нет, безумно любит ее, но не может обеспечить ей достойное существование; он рвет на себе волосы, и жене поневоле приходится его пожалеть; добродетель торжествует и, воспользовавшись этим приступом супружеской горячки, наш супруг увозит свою благоверную в деревню. Там он продолжает ту же тактику: насечки следуют за насечками, горчичники за горчичниками, еще несколько собак лишаются хвостов: господин помещик пристраивает к дому готический флигель; госпожа помещица раз десять перекраивает парк и заводит там водоемы, озера, аллеи и проч.; а между тем супруг не забывает о своих собственных интересах: он привозит жене любопытные книги, окружает ее заботой и проч. Заметьте, что он остерегается раскрывать жене истинное положение вещей: дела налаживаются исключительно вследствие пристройки флигеля и траты огромных сумм на заведение в парке водоемов; жена свято верит, что спасение пришло благодаря озеру, на котором был устроен водопад, приводящий в движение водяную мельницу, и проч.
Роман Оноре де Бальзака «Евгения Гранде» (1833) входит в цикл «Сцены провинциальной жизни». Созданный после повести «Гобсек», он дает новую вариацию на тему скряжничества: образ безжалостного корыстолюбца папаши Гранде блистательно демонстрирует губительное воздействие богатства на человеческую личность. Дочь Гранде кроткая и самоотверженная Евгения — излюбленный бальзаковский силуэт женщины, готовой «жизнь отдать за сон любви».
Можно ли выиграть, если заключаешь сделку с дьяволом? Этот вопрос никогда не оставлял равнодушными как писателей, так и читателей. Если ты молод, влюблен и честолюбив, но знаешь, что все твои мечты обречены из-за отсутствия денег, то можно ли устоять перед искушением расплатиться сроком собственной жизни за исполнение желаний?
«Утраченные иллюзии» — одно из центральных и наиболее значительных произведений «Человеческой комедии». Вместе с романами «Отец Горио» и «Блеск и нищета куртизанок» роман «Утраченные иллюзии» образует своеобразную трилогию, являясь ее средним звеном.«Связи, существующие между провинцией и Парижем, его зловещая привлекательность, — писал Бальзак в предисловии к первой части романа, — показали автору молодого человека XIX столетия в новом свете: он подумал об ужасной язве нынешнего века, о журналистике, которая пожирает столько человеческих жизней, столько прекрасных мыслей и оказывает столь гибельное воздействие на скромные устои провинциальной жизни».
... В жанровых картинках из жизни парижского общества – «Этюд о женщинах», «Тридцатилетняя женщина», «Супружеское согласие» – он создает совершенно новый тип непонятой женщины, которую супружество разочаровывает во всех ее ожиданиях и мечтах, которая, как от тайного недуга, тает от безразличия и холодности мужа. ... И так как во Франции, да и на всем белом свете, тысячи, десятки тысяч, сотни тысяч женщин чувствуют себя непонятыми и разочарованными, они обретают в Бальзаке врача, который первый дал имя их недугу.
Очерки Бальзака сопутствуют всем главным его произведениям. Они создаются параллельно романам, повестям и рассказам, составившим «Человеческую комедию».В очерках Бальзак продолжает предъявлять высокие требования к человеку и обществу, критикуя людей буржуазного общества — аристократов, буржуа, министров правительства, рантье и т.д.
Роман «Над Неманом» выдающейся польской писательницы Элизы Ожешко (1841–1910) — великолепный гимн труду. Он весь пронизан глубокой мыслью, что самые лучшие человеческие качества — любовь, дружба, умение понимать и беречь природу, любить родину — даны только людям труда. Глубокая вера писательницы в благотворное влияние человеческого труда подчеркивается и судьбами героев романа. Выросшая в помещичьем доме Юстына Ожельская отказывается от брака по расчету и уходит к любимому — в мужицкую хату. Ее тетка Марта, которая много лет назад не нашла в себе подобной решимости, горько сожалеет в старости о своей ошибке…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Цикл «Маленькие рассказы» был опубликован в 1946 г. в книге «Басни и маленькие рассказы», подготовленной к изданию Мирославом Галиком (издательство Франтишека Борового). В основу книги легла папка под приведенным выше названием, в которой находились газетные вырезки и рукописи. Папка эта была найдена в личном архиве писателя. Нетрудно заметить, что в этих рассказах-миниатюрах Чапек поднимает многие серьезные, злободневные вопросы, волновавшие чешскую общественность во второй половине 30-х годов, накануне фашистской оккупации Чехословакии.
Настоящий том «Библиотеки литературы США» посвящен творчеству Стивена Крейна (1871–1900) и Фрэнка Норриса (1871–1902), писавших на рубеже XIX и XX веков. Проложив в американской прозе путь натурализму, они остались в истории литературы США крупнейшими представителями этого направления. Стивен Крейн представлен романом «Алый знак доблести» (1895), Фрэнк Норрис — романом «Спрут» (1901).
В настоящем сборнике прозы Михая Бабича (1883—1941), классика венгерской литературы, поэта и прозаика, представлены повести и рассказы — увлекательное чтение для любителей сложной психологической прозы, поклонников фантастики и забавного юмора.
Чарлз Брокден Браун (1771-1810) – «отец» американского романа, первый серьезный прозаик Нового Света, журналист, критик, основавший журналы «Monthly Magazine», «Literary Magazine», «American Review», автор шести романов, лучшим из которых считается «Эдгар Хантли, или Мемуары сомнамбулы» («Edgar Huntly; or, Memoirs of a Sleepwalker», 1799). Детективный по сюжету, он построен как тонкий психологический этюд с нагнетанием ужаса посредством череды таинственных трагических событий, органично вплетенных в реалии современной автору Америки.