Физическая культура и спорт в отражении философских и социологических наук. Социология спорта - [84]

Различные общественные функции, наличие законосовещательной, верховной или решающей, распорядительной, судебной, культовой и других видов политической власти требуют различной степени участия в управлении и, соответственно, различных возможностей и способностей граждан для политической жизни. Если минимальное обладание политической властью – это возможность и способность влиять на управление путем избрания должностных лиц и принятия от них отчетов, то верховная или максимальная политическая власть связана с установлением порядка государственного управления или государственного устройства (что для Аристотеля является одним и тем же).

Взяв концепцию политической власти Аристотеля как базовую, мы, тем не менее, вынуждены внести в нее некоторые коррективы, связанные с учением К. Маркса о классах и классовых противоречиях в условиях существования и господства частной собственности. «Политическая власть – утверждал он, – в собственном смысле слова – это организованное насилие одного класса для подавления другого».

Обратим внимание на некоторые следствия, которые выводятся из определения понятия «политическая власть». Во-первых, исходя из данного определения и учитывая, что политика связана с отношениями между большими социальными общностями, можно заключить, что любой акт или явление общественной жизни приобретает политический характер, если этот акт (явление) затрагивает интересы больших масс людей, сказывается на государственной власти. «Политика, – по выражению В. И. Ленина, – начинается там, где миллионы».

Всегда ли политическая власть предполагает мощную (например, миллионную) социальную базу субъекта власти? Практика показывает, что численность социальной базы того или иного политического субъекта может быть значительно уменьшена, если будет иметь место определенное качество социальной базы или, так называемый, организационный эффект. Речь идет о социальных организациях как целенаправленно функционирующих и централизованно управляемых объединениях людей. Как считает Г. Г. Филиппов (1985), «замечено, что чем выше степень организованности человеческого объединения, тем сильнее и могущественнее присущая ему политическая власть».

Во-вторых, на политическую надстройку, несмотря на ее относительную самостоятельность, определяющее влияние оказывает экономический базис. Основой политической власти является власть экономическая. Более того, «…политическая власть является лишь порождением экономической власти…». Производственные отношения, в основе которых лежит определенная форма собственности на средства производства, служат реальным источником и ориентиром политической власти. Политическое лицо какого-либо института (организации, учреждения) прежде всего определяется экономическим положением представителей его руководящего центра.

Экономическую власть дает не только собственность на средства производства (хотя она и является постоянным, надежным и относительно независимым источником экономической власти). Экономическая власть обуславливается наличием мощной материальной базы, материальных средств, которые и делают политическую власть реальной, которые обеспечивают достижение политических целей и реализацию политических решений. Причём в данном случае, мы уже отвлекаемся от конкретного источника экономического могущества. Фиксируется только сам факт наличия такого источника или источников.

Связующим звеном между понятиями религии и политической организации общества, по мнению автора и по содержанию его кандидатской диссертации, защищенной еще в 1991 году, выступает понятие церкви.

Понятие «церковь» охватывает довольно широкий спектр различного рода религиозных образований. Церковью называют и общину верующих, и молитвенный дом, и определенное религиозное направление, и религиозную организацию. Причем в этом последнем смысле (который нас интересует) следует выделять как традиционные, так и нетрадиционные сектантские религиозные комплексы. Но при всём многообразии обыденных представлений и теоретических подходов к определению понятия «церковь» для них характерно некоторое единство, а именно: связь с политикой. Говоря о том или ином религиозном образовании как о церкви, явно или неявно, но, как правило, затрагивают его политическое содержание. Само слово «церковь» несет в себе некоторое политическое звучание.

Очевидно, развиваясь, религиозное формирование или религия (если понимать под этим словом цельный религиозный комплекс, состоящий из вероучения, культа, специфических отношений между верующими и определенной организации их сообщества) на каком-то этапе получает оформление в виде церкви, что в данном случае указывает на политическое оформление.

Какую же религиозную форму, структуру можно назвать церковью? По всей видимости, будет правильно сказать, что церковь – это форма, фиксирующая относительно устойчивый уровень развития созревших религиозных отношений, а в более широком смысле – относительно устойчивый и зрелый уровень развития религии как цельного религиозного комплекса.

Мнения о критерии устойчивости и зрелости уровня развития религиозного комплекса расходятся. С одной стороны, такие авторы, как Д. Е. Мануйлова (1978), полагают, что церковь – «это не религиозное сообщество и не просто религиозная организация, а именно религиозный социальный институт». Отличительной чертой любого социального института, по убеждению Д. Е. Мануйловой, является «относительная автономность» существования, появляющаяся на базе формирования четких и взаимозависимых общих социальных функций и иерархической организации с соответствующей системой контроля, управления, набором санкций и поощрений. Пока Д. Е. Мануйлова остаётся на уровне общих рассуждений, эта «относительная автономность» не вызывает особых возражений, но как только дело доходит до конкретизации, к церковному статусу предъявляются такие завышенные требования, что возникает опасность слишком узкого прочтения понятия «церковь». Вскоре ситуация проясняется, и оказывается, что претендовать на звание социального института, а следовательно, церкви могут только мировые религии, которые «противопоставляют» свои особые интересы «всем другим социальным институтам, включая и государство».