Фитнес для Красной Шапочки - [51]

— Имя свое еще раз назовите, — попросил мужчина. Я, конечно, назвала, торопливо повесила трубку и побежала дворами в сторону кирпичного завода. Оттуда в Костино, где находилась квартира Ольгиной тетки, раньше ходил автобус.

До кирпичного завода я добралась без происшествий и убедилась, что за пять лет расписание движений автобусов не изменилось. Я дождалась одиннадцатого номера и через пятнадцать минут уже стояла перед облезлой девятиэтажкой. Впрочем, двор был уютным: три рябины, береза и даже небольшая клумба в глубине двора, ближе к гаражам. Я поднялась на третий этаж, игнорируя лифт, вошла в квартиру и огляделась.

Квартира была самая обыкновенная — двухкомнатная, на одну сторону с полукруглым балконом и стандартной мебелью. Светло, уютно, но на меня вдруг напала такая тоска, хоть волком вой. Что мне делать в этой самой квартире? Телевизор смотреть? Положим, день-другой я худо-бедно просижу, а потом… «Потом суп с котом», — мрачно подумала я и плюхнулась в кресло.

Моя деятельная натура требовала выхода. Я прошлась по квартире, включила телевизор, заглянула в холодильник: консервы и банка с вареньем. Не густо. Пожалуй, стоит сбегать в магазин, если я не намерена уморить себя голодом. Но идти в магазин не хотелось. От нечего делать я принялась листать старые газеты, которые лежали в кухне на подоконнике. Это занятие мне тоже быстро надоело. Я сложила газету с намерением отбросить ее, и тут взгляд упал на знакомую фамилию внизу последней страницы: Мартынов В.Е. Инициалы подходят. Почему бы и нет? Володя Мартынов, главный редактор одной из газет, выходящей в нашем городе, друг юности, который после гибели Сережи вроде бы даже ухаживал за мной, но, повстречавшись раз с парнями Мелеха, проявил благоразумие и исчез из моей жизни.

Минут пять я разглядывала фамилию, выделенную шрифтом, затем взглянула на дату: газета вышла тринадцатого мая сего года. Прихватив ее, я прошла в прихожую, где на тумбочке стоял телефон, и набрала номер редакции.

— Редакция «Городских огней», — сообщил мне приятный женский голос, и я спросила:

— Могу ли я поговорить с Мартыновым?

— Одну минуту… — Последовала пауза, и вслед за этим мужской голос недовольно сообщил:

— Слушаю.

— Владимир Евгеньевич? Володя…

— Да.

— Это Полина, Лунина.

— Привет. — Теперь в его голосе появился интерес. Выходит, мне рады. — Я недавно встретил Лену, она сказала, что ты в городе. У тебя умерла мама? Сочувствую. Звонил тебе пару раз, но не застал.

— Мы могли бы встретиться? — спросила я.

— Конечно. До шести я на работе…

— А если я приеду в редакцию?

— Хорошо, — с некоторой неуверенностью согласился он.

— Буду у тебя через полчаса.

— Хорошо, — повторил он, — жду. Большая Московская, дом пять. Двадцать седьмой кабинет, — подсказал он.

На сборы у меня ушло пять минут. Я спешно покинула квартиру, возле гастронома остановила такси, в результате к редакции подъехала на десять минут раньше. Размещалась она в пятиэтажном здании, слева аптека, справа табличка — «Городские огни». Я вошла в подъезд, жирная стрелка с такой же надписью масляной краской указывала на второй этаж. Я поднялась по лестнице и оказалась перед внушительного вида дверью, снабженной звонком, позвонила, раздался щелчок, дверь открылась, и я вошла в приемную, где за компьютером с сосредоточенным видом сидела девушка. На меня она внимания не обратила.

— Где двадцать седьмой кабинет? — спросила я.

— По коридору направо, — ответила она, не отрывая глаз от экрана.

Коридор был пуст, но из-за дверей до меня доносились голоса и характерный шум, указывающий на то, что работа идет полным ходом. Двадцать седьмой кабинет, помимо номера, был снабжен табличкой: «Главный редактор». Я постучала и вошла. Володя поднял голову от бумаг, в обилии разбросанных по столу, и приветливо мне улыбнулся, затем поднялся навстречу и сказал:

— Рад тебя видеть. Выглядишь прекрасно. Новая прическа тебе к лицу.

Сам он за пять лет располнел или, если угодно, возмужал, но это не пошло ему на пользу, выглядел он лет на десять старше, чем ему было в действительности.

— Садись, — пододвигая мне стул, предложил он. — Кофе, чай?

— Спасибо. — Я оглядела кабинет, прикидывая, с чего начать разговор, и улыбнулась:

— Делаешь карьеру?

— Так, — махнул он рукой и даже поморщился. — Газетка у нас, скажем прямо… но ты ведь не за этим пришла? — В его взгляде появилась настороженность, хотя почему бы мне просто не навестить старого друга. Впрочем, Володя прав, со старыми друзьями встречаются дома, в кафе или еще каком-то подходящем месте и не досаждают им на работе.

— Давно не виделись, — заметила я, точно это объясняло мой приход.

— Да… лет пять… или больше?

— Пять.

— А ты совсем не изменилась, если не считать прически. Про меня такое не скажешь, — вздохнул он.

— Ты выглядишь преуспевающим человеком, — улыбнулась я.

— А-а… — он опять махнул рукой. — Два года назад, когда занял это кресло, радовался как ребенок. В моем возрасте — и вдруг такая должность.

— Теперь не радуешься?

— Честно? Скука смертная.

— Я всегда считала, что журналистика — это увлекательно.

— Я тоже так считал. Может, и увлекательно, только не в нашем городе.