Фитнес для Красной Шапочки - [28]

Возле ресторана я оказалась в половине первого, он начинал работу с 16.00 и сейчас, естественно, был закрыт. Я покосилась на окна второго этажа. Не худо бы для начала позвонить любимому, может, у него другие планы? Набрала заветный номер, и женский голос сообщил:

— Слушаю. — Я подумала: «Точно другие», но отступать не пожелала.

— Могу ли я поговорить с Николаем Петровичем?

— Кто его спрашивает?

— А вы ему кто, чтобы этим интересоваться? — съязвила я.

— Если вы не назоветесь, я вас не соединю.

— Попробуй, получишь шанс оказаться на улице. Это подействовало.

— Дорогой, — услышала я в трубке, — тебя какая-то сумасшедшая спрашивает. В трубке возник голос «дорогого».

— Полина?

— Как ты догадался? — проявила я интерес.

— Тебе дали точную характеристику, а сумасшедших в этом городе немного, то есть их, конечно, в избытке, но звонить мне им ни к чему.

— Ты исключительно любезен. А кто эта милая девушка?

— Так, ерунда.

— У нее редкое имя. Я возле твоего ресторана и не прочь зайти в гости, раз уж ты меня приглашал. Конечно, если ты не занят чем-нибудь чрезвычайно важным.

— Я не занят. Войдешь в арку, там тебя будут ждать.

Никакой арки на фасадной части дома не было, я свернула за угол и через двадцать шагов обнаружила ее, но войти в арку возможным не представлялось: вход загораживала стальная решетка, правда, рядом имелась калитка, но она была заперта.

Пока я шарила глазами в поисках приспособления, при помощи которого могла бы сигнализировать о своем появлении, возле решетки возник молодой человек.

— Вы Полина? — спросил он любезно.

— Полина, — ответила я. Щелкнул замок, калитка открылась, и я вошла во двор.

Со стороны улицы дом не казался особенно большим, но теперь стало ясно, что впечатление это обманчиво. Двор-колодец, куда выходили два окна, был вместительным, в настоящее время здесь стояли четыре машины, а места хватило бы еще для четырех. Слева виднелась наполовину застекленная дверь, в нее мы и вошли.

За столом перед телевизором сидел парень, при нашем появлении повернулся.

— Покажите, пожалуйста, сумку, — очень вежливо сказал мой провожатый.

— У вас что здесь, таможенный досмотр? — растерялась я.

— Извините, но правила общие для всех.

— Смотрите на здоровье, — пожала я плечами, расстегивая сумку. Осмотр их удовлетворил.

— Сюда, пожалуйста.

Тут я сообразила, что технических достижений в доме Мелеха пруд пруди, ибо мне надлежало пройти через штуковину, которые обычно стоят в аэропортах. На этот раз я только ресницами хлопнула, очень опасаясь, как бы чего во мне не звякнуло, но бог миловал и я прошла без происшествий.

— Теперь сюда, пожалуйста.

Ожидая самого худшего, я пошла по коридору, но оказалось, что нервничала напрасно. Коридор, как коридор, правда, я заметила две видеокамеры, но они впечатления на меня не произвели. Зато впечатление произвел дом. Мы поднялись на второй этаж, и я воочию смогла убедиться, сколь причудлива фантазия богатых людей. В углу стоял огромный Будда. Он оптимистично улыбался, выпятив голый живот. Не буду утверждать, что выполнен он был из чистого золота, но позолоченный наверняка. Далее зеленел зимний сад с пальмами, лианами и живым павлином (возле него я притормозила, но он, должно быть из вредности, хвост не распушил). Наконец мы вошли в комнату, выдержанную в китайском стиле. Черный лак, красные драконы, ширма с росписью по шелку, бумажные фонари, шторы на окнах задернуты, один бумажный фонарь горел, в комнате было уютно, но с неким намеком на экзотическую таинственность, точно ты вошел в заколдованный дворец и теперь гадаешь, что тебя ждет: то ли отыщешь золото-бриллианты, то ли головы лишишься.

Под этим самым фонарем на кушетке лицом вниз лежал Мелех, прикрыв задницу полотенцем, а массажистка, похожая на китаянку, трудилась над его спиной. Охранник пропустил меня в комнату и, не сказав ни слова, удалился, прикрыв за собой дверь.

Мелех поднял голову и сказал:

— Располагайся. Мы сейчас закончим. Я устроилась на кушетке, застеленной ковром, китаянка, если она таковой являлась, а не косила под нее для экзотики, неодобрительно разглядывала меня, не забывая работать руками. Наконец она спросила без малейшего намека на акцент:

— Кто это, дорогой?

— Не твое дело, — ответил Мелех. Физиономия девицы приобрела пунцовую окраску, а я приятно улыбнулась. — Лампочку купила? — спросил меня Мелех.

— Я так и думал. Придется самому позаботиться.

— Очень мило с твоей стороны.

— Дорогой, лежи спокойно, — пискнула девица, — между прочим, присутствие посторонних меня отвлекает.

— Николай Петрович, — хмыкнула я, — раз уж я посетила вас, не могли бы вы надеть халат и отправить вашу девушку по имени Ерунда куда-нибудь подальше?

Девица набрала в грудь воздуха, собираясь с силами для достойного ответа и забыв о работе, а Мелех засмеялся.

— Подай халат и топай, — сказал он китаянке. Она одарила меня взглядом, в котором было все: и лед, и пламень, но халат подала и из комнаты удалилась.

— После моего ухода тебя ждет жуткая сцена, — съязвила я.

— Брось, — усмехнулся он, запахнул халат и уставился на меня. Не знаю, что ему показалось таким забавным в моем облике, но в его глазах плескался смех. — Надумала ко мне переехать? — спросил он.