Фиолетовая звезда - [69]

— Штурм отбит, — шепнул Ор-Крас. — Мне командир бота сказал.

— Хорошо, — равнодушно ответил Андрей. — Я приказал, чтобы обыскали противоположное подножие гряды. Возьми на контроль. Может быть, найдут тело полковника. А почему так долго не было помощи?

— Что до задержки, то командир ничего не знает. Он вылетел сразу же, как получил отмашку. А Эр-Эфо так зарылся в камни, что его еле нашли. Если бы Кунс про него не вспомнил, то наш пленный ученый так бы и остался здесь. А сейчас уже вылетаем во дворец.

— Хорошо…

Смуглое лицо пилота совсем почернело и обветрилось, а обросшие серебристой щетиной щеки ввалились. Андрей подумал, что и сам он, наверное, выглядит не лучше, и подивился энергии Кунса, который после такого перехода не поленился найти этого несчастного Эр Эфо.

Корабль дрогнул, разбудив нового Командора, но сам полет уже не чувствовался. Снова стали закрываться глаза, и Андрей лишь успел заметить останки туши корабля нападавших, того самого, который рухнул на поверхность планеты этой ночью. Обломки эти курились сизым дымом.

10

Андрей паниковал, и не удивительно, ведь даже Командор боялся Адранта. И нет рядом Кеи, а у нее, по крайней мере, был план. Во время всего путешествия в глубине души Андрей все-таки надеялся, что появится новая, невидимая доселе возможность выпутаться. Пожалуй, если бы сейчас объявился во сне Командор, Андрей был бы не очень против. Может, хоть он бы подсказал, что делать дальше. Да что там, подсознательно Андрей радовался любой задержке, даже самой опасной, лишь бы она отдаляла его от этой невыносимой встречи. От развязки.

Дворец — на поверхность выходила лишь малая его часть — представлял собой огромный бункер, но бункер роскошный, если это слово применимо к огромным подземным сооружениям. Коридоры были высоки и ярко освещены, а свет многочисленных плафонов играл на отделанных гранитом и мрамором стенах, на мозаике пола, на инкрустированных створках дверей.

«Кунс, наверное, уже доложился у Адранта, — подумал Андрей. — И надо полагать, не выдал». В противном случае доктор и сам бы рисковал быть раскрытым. Если, конечно, он тогда говорил правду. Эх, сколько этих «если»… Одно утешало: Командор был немногословен. Кто знает много — говорит мало. И Андрей решил быть предельно немногословным на встрече и действовать по обстоятельствам. Главное, чтобы панические мысли не отражались на лице.

В черном командорском кителе, коридором бесконечным и прямым, без дверей и ответвлений, Андрей шел навстречу судьбе тяжелой и нарочито твердой походкой человека, скрывающего опьянение. Офицер личной гвардии Адранта невозмутимо шагал рядом, бок о бок, стараясь подстраиваться под шаг Андрея. Наконец двери, которыми заканчивался коридор, расступились по невидимому сигналу, и мнимый Командор один зашел в тронный зал бывшего Императора.

Освещение было тусклым и каким-то мерцающим, словно от неверного света факелов, сам зал был задрапирован синими и черными тканями, и лишь колонны, уходящие во тьму высокого свода, выделялись своим белым камнем. У дальней стены, словно на фоне космической ночи, на возвышении стоял трон.

Вот только теперь Андрей понял, почему, несмотря на все попытки, он так и не смог найти в памяти Командора лицо Адранта. Лица не было.

— Я заставил тебя померзнуть. Так было надо, — без интонаций сказало существо, стоящее рядом с троном.

Это был, видимо, человек, но человек, полностью закрытый какой-то энергетической защитой, а может, он был просто голограммой, потому что выглядел так, словно завернулся с головы до ног в плащ из шипящей телевизионной пустоты.

— Мне надо было обязательно дождаться начала штурма, — свистяще добавил он. — А когда штурм начался, было не до тебя.

— Я понимаю, — сказал Андрей, и ему почему-то очень захотелось добавить «Ваше Превосходительство».

— Не думаю, — сказал Адрант и надолго замолчал.

Молчал и Андрей. Он старался выглядеть спокойно, но предательская капля пота все-таки побежала от виска к подбородку.

— Расскажи мне, кто ты, — наконец сказал Адрант. — Ты сыграл определенную роль. Мне интересно.

Андрей окаменел, скулы свело, но… что он мог сказать? Бить себя в грудь и уверять, что он Командор? Или изобразить жалкую жертву и залепетать что-нибудь вроде: «Это все Кея, а я ни сном ни духом»? И то и другое глупо и бессмысленно. Но промедление и молчание — Андрей это остро почувствовал — было опаснее любых слов, и он быстро принял решение, откашлялся и начал рассказывать. Поначалу сбиваясь, он понемногу вошел в ритм и говорил уже свободно, даже с облегчением, самую суть, опуская лишние подробности, и даже, как ему казалось, с претензией на красивое изложение событий. Андрей не знал, смотрит ли на него Адрант, слушает ли, но фигура его не перебивала и ничего не уточняла.

— Собственно, я только хотел посмотреть фиолетовую звезду, — искренне подытожил Андрей, хотя и чувствовал, как это глупо. — А в возможность захвата Разрушителя я с самого начала не верил. В действительности Кея, пусть и по-своему, но хотела сделать хорошее дело. Ее целью было добро, и захваченный нами ученый Эр-Эфо это может подтвердить.