Финская руна - [88]

Неожиданно его вызвали в «отдел по борьбе с кадрами». Там его приветливо встретила Нелли Михайловна.

— Я вижу, ты, Юрочка, уже здесь освоился? На твои фото заявки валом идут. Вот, вписываю тебе в трудовую благодарность от начальников отделов.

Кадровичка показала на раскрытый документ, лежащий на ее столе. Введенная в январе тридцать девятого, трудовая, не являлась собственной разработкой СССР, а лишь копировала опыт германских кадровых служб по работе с человеческим ресурсом. Значение этого документа для эффективности учета трудно переоценить. Масштабность можно сравнить только с «Манхэттенским проектом» по созданию атомной бомбы, хотя, честно говоря, говорят, и его мы украли, уже у американцев… Единственное нововведение, отличающее от фашистского, до чего не додумался даже Гитлер — так это вкатывать взыскания несмываемыми чернилами, в эту персональную «Книгу Судеб», дабы человек всю жизнь расплачивался за свои ошибки или, гораздо чаще, как показывает суровая прядь богинь-норн, грамотно сваленные чужие грехи. Сейчас это с успехом заменяет статья увольнения. А так, ни форматом, ни содержанием это трудовая ничем не отличалась от судьбообразующих книжек, современников Ярослава.

— Да, Нелли Михайловна, можно сказать — почти вошел в ритм работы. Мне нравится на нашем заводе!

— Нравится?!.. — Кадровичка мило и поощряющее улыбнулась. — А как тебе наши девушки? Симпатичные? Может и выбрал уже себе кого?

— Красивые девчонки, и краше на Севере нет! — пространно и с поэтическим оттенком подтвердил хронодиверсант.

— Я слышала, ты с Наташей уже и на танцы сходил? — поинтересовалась собеседница.

Вопрос, при всей его кажущейся простоте и лаконичности — вмещал в себя сразу несколько слоев смысла. Женский телеграф — вещь настолько эффективная в плане обмена информацией, что ему может позавидовать любой информационный портал.

Викторов догадывался, что кто-кто, а Нелли Михайловна уж достоверно знает, про то, что «Юра и Наташенька» на танцах не появились, но точно встречались в вечер перед выходным. По косвенным признакам «женский контролирующий комитет» мог сделать вывод, что первое свидание вполне могло случиться «более плотным» в непосредственном общении.

Поэтому Ярослав ограничился многозначительной солнечной улыбкой и легким, ни к чему не обязывающим кивком головы. Ну, вылитый кот на помойке рыбозавода.

Нелли Михайловна, внимательно отследив весь тот набор мимики, что в родном времени попаданца называлось «покерфейсом», тоже кивнула, но больше про себя, как бы подтвердив сделанные ранее выводы.

— Стал стрелять я, не сдержался, всех японцев перебил. Вот где, мама, я скитался, где прошедшей ночью был! — Викторов не удержался и влепил строку из недавно услышанной по радио «Дальневосточной песни». Кадровичка, не приняла «японцев», но с чисто женским удовлетворением отметила, что подопечный заменил «батя» на матриархальное «мама».

— Ну что ж, развеселая жизнь с японками кончилась. Тебя, Юра, отправляют в командировку. На Украину, в Винницкую армейскую группу войск. Ты, как представитель самого передового завода, будешь отслеживать качество нашей продукции в процессе эксплуатации!

— У нас военная продукция, а ее эксплуатация подразумевает боевые действия, я правильно вас понимаю, Нелли Михайловна? — хронодиверсант на всякий случай расставил все точки над «ё» Викторов из-за своего послезнания понимал что предстоит «Освободительный поход», целью которого стояло возвращение западных украинских и белорусских земель обратно в лоно русской империи. Да, эта империя сейчас называлась СССР, но геополитике глубоко плевать на географические названия — она зрит в корень всех процессов. И в отделе кадров обычно сидят не альтернативно одаренные и вроде должны осознавать, что посылают человека не в обычную командировку, а на войну. Другой вопрос, что службы по работе с человеческим ресурсом априори стоят на стороне работодателя, а не работника.

— Ну что ты, Юра! — всплеснула недовольно руками ухоженная стильная дама. — Там и так немцы уже рядом воюют. Зачем Красной Армии вступать на территорию Польши? Просто проводятся «Большие учебные сборы». Наши партия и правительство, под руководством мудрого вождя, товарища Сталина, осуществляют только миролюбивую политику! «Чужой земли мы не хотим ни пяди, Но и своей вершка не отдадим!»[2]

Слава Викторов парировал и контратаковал всю эту казенщину строками из той же песни, которую слышал вчера в кинотеатре:

Гремя огнем, сверкая блеском стали

Пойдут машины в яростный поход,

Когда нас в бой пошлет товарищ Сталин

И Ворошилов в бой нас поведет!

Нелли Михайловна не осталась должна:

Мы войны не хотим, но себя защитим,

Оборону крепим мы недаром.

Тут Слава просто продолжил куплет самой популярной предвоенной песни:

И на вражьей земле мы врага разгромим

Малой кровью, могучим ударом!

Ситуация напоминала схоластический спор двух апологетов христианства, обменивающихся строками из священного писания. Каждый остался при своем. Хронодиверсант получил уведомление, о том, что его документы в процессе подготовки и на завтра он должен быть готов отправиться по зову руководства завода куда угодно: хоть на войну, хоть в ад, хоть в рай.