Фильтровщики - [3]

Женщина села в старую деревянную лодку и начала грести к берегу. По пути она часто приостанавливалась, опираясь на весла так, как будто переводила дыхание. Это дополняло ощущение Терезы, что женщина больна. Наконец ее шлюпка причалила к полосе грязного песка под «Судовой мелочевкой».

Когда женщина подняла глаза, Тереза почувствовала небольшое потрясение, хотя и не призналась бы себе в этом; женщина была странной. Возможно, это из-за ее необычной внешности, красота которой еще не была полностью утеряна. Точнее, отметила Тереза с неохотным восхищением, она все ещё изумительна, со стремительным разлётом бровей и большими темными глаза. Ее широкий рот был по-прежнему богат, скулы драматически выразительны, а кожа без морщин.

Она изучающе рассматривала Терезу с задумчивым выражением лица. Терезе почувствовала себя чрезвычайно неловко, однако приветственно кивнула, и женщина мгновенно отвела взгляд.

Время перерыва подошло к концу, пора было возвращаться к работе.

— Можете ли вы мне помочь? — Седоволосая женщина обладала низким мягким голосом и непроницаемо-темными глаза.

— Конечно, — сказала Тереза. — Что вам нужно?

Порывшись в кармане, женщина достала скомканную бумажку. Читая с неё, она слегка щурилась. Она хотела сотню футов полудюймового дакронового жгута, тюбик шлифовальной смеси, лампы для ходовых огней, цинковый вал… и ещё десятки других предметов.

— Длинный список. Побудете пока? — спросила Терезы, отмеряя веревку.

— Да… кажется, это возможно. — Взор женщины слегка омрачился.

— Откуда вы?

Создавалось впечатление, что она избегает смотреть на Терезу прямо, за исключением той первоначальной игры в гляделки. Вот и теперь ее взгляд скользнул прочь, принявшись изучать чучело марлина[4] у входной двери магазина. — Исла Мухарес. Там была наша последняя стоянка.

— Да? Ну и как там, хорошо? — Тереза закончила комплектацию веревок и теперь искала цинковые поддоны. Она не знала, почему всё время пытается продолжить общение с покупательницей. Женщина явно предпочла бы полностью деловой обмен.

— Лучше, чем в Канкуне, — скованно ответила женщина, как будто боясь вопросов Терезы и их возможного содержания.

Но Тереза никогда не отличалась бесцеремонностью, чтобы продолжать попытки разговора. Она собрала оставшиеся предметы и уложила всё в два картонных короба. Женщина заплатила, а затем посмотрела на коробки в некоторым замешательстве. — Пожалуй, мне понадобится две ходки, — проговорила она.

— Я помогу, — сказала Тереза, взяв тяжелый короб. Её клиентка, по всей видимости, удивилась, но неясно улыбнулась.

— Спасибо. Вы очень добры, — произнесла она, как будто бы Тереза делала ей огромное одолжение.

Тереза помогла женщине загрузить её покупки в лодку, и неуверенность движений странной посетительницы вновь усилили впечатление о её болезни. Она легко коснулась обнаженной руки Терезы, снова благодаря.

Тереза внезапно почувствовала необъяснимое желание продлить знакомство. Такой уж она была. — Вы надолго остановились? В Дестине, я имею в виду?

Седая голова отрицательно качнулась. — Буквально несколько дней. Пока не починим судно, полагаю.

— И на нём только вы и… ваш муж?

— Томас не мой муж, — ответила женщина, и её голосе впервые прозвучало что-то почти живое. Она сделала странное ожесточенное лицо, глядя испуганно и гордо одновременно.

— О, — сказала неуверенно Тереза. — Ну, если вы решите сойти на берег пообедать, я могу дать вам несколько полезных советов.

— Томас почти никогда не покидает яхту.

— Вот как? — Что за странности, подумала Тереза. Она хотела спросить почему, но не смогла. — Ну, если вы измените свое мнение, и если вы цените свой желудок — не ешьте в «Пучеглазом Моряке» — Она засмеялась. — Я там работаю по ночам, так что я-то знаю. — Она чувствовала себя странно легкомысленной, ей никогда не было так легко с незнакомцами. Только самые обаятельные из них могли заставить её разговориться, и за их очарование она платила затем своим доверием.

— Спасибо за совет, — сказала женщина, и оттолкнула лодку от пляжа.

— Я Тереза Мартин, — представилась она, и начала протягивать руку, но осеклась, потому что шлюпка уже скользила от берега.

Темные глаза женщины потемнели еще сильнее. — О. — Затем, перед тем как расположиться на скамье и начать грести, Тереза могла бы поклясться, она сказала: — «Я была Линда…»

Даже если Тереза просто не поняла, и женщина в действительности не назвалась в прошедшем времени, на неё произвело очень сильное впечатление то, что Линда не смогла припомнить своей фамилии.

В ту ночь дела шли даже тоскливее, чем обычно в «Пучеглазом Моряке». Морячок был зверски злой. Он уволил Нэнси, которая уронила тарелку с прогорклыми гребешками на шампуре. Нэнси покинула помещение, плача и проклиная, и Тереза позавидовала жизнестойкости её чувств.

Ко времени закрытия она оказалась на террасе. Кеч покачивался на черном зеркале, невозмутимо-гладком даже при дуновениях ветра. Тусклое золотистое сияние лилось от линии иллюминаторов вдоль каюты, образуя мягкие туманные полоски над световыми люками. Желала бы знать Тереза, о чем сейчас говорят Линда и Томас, эти два отважных путешественника.