Философы Древней Греции - [82]

Заключение

После смерти Аристотеля в 322 году до н. э. философы отказались от честолюбивого намерения покорить мир и стали покорять себя. В послеаристотелевских Афинах существовали четыре школы, которые поддерживало государство, пока Юстиниан не закрыл их в 529 году н. э. Это были стоики, эпикурейцы, академики и перипатетики – школы, представлявшие четыре разные традиции¹.

Общим для всех четырех школ было ощущение философии как утешения в мире, где человек чувствовал, что сам по себе мало значит. Философию занимало, как сохранить человеку его достоинство и примирить его с существующим устройством мира. Круг вызывавших любопытство тем, ранее широкий, сузился; исчезла дерзость мысли.

Если сравнить музей в представлении Аристотеля с Александрийской библиотекой или Академию Платона с библиотекой Адриана, то станет видно: что-то изменилось, и изменилось коренным образом². Аристотель, хотя и был до мозга костей наблюдателем и собирателем, никогда не считал, что собирание само по себе имеет какую-то ценность. Его задачей было изучать и классифицировать для того, чтобы узнать, как основные типы и причинно-следственные связи проявляются в каждой изучаемой области³. Александрийская же библиотека была воплотившейся в образе учреждения идеей, что просто собирать – хорошо, поскольку накопление данных и источников для справок неизбежно улучшит понимание. Таким образом, исходная программа «собирать, классифицировать, объяснять» была сокращена до «со-бирать»⁴. Тем временем Академия стала центром философии скептицизма. Платон убедил своих последователей, что, если бы не было платоновских идей-форм, достоверное знание не могло бы существовать, но последователи не верили, что эти идеи доступны человеческому уму. Они отстаивали свой скептицизм частично как этическую позицию: человек может избежать страданий, если станет воздерживаться от суждений и не будет ожидать того, что в действительности может и не произойти, а также смешивать уверенность с вероятностью. Обратите внимание, как сильно эта точка зрения, в особенности ее центральное положение, что идеальная жизнь – та, в которой человек избегает страданий, отличается от более ранней греческой философии, которая высказывалась утвердительно и активно участвовала в жизни⁵.

По странной иронии стремление эллинистических школ к конкретности и практицизму дало в результате академичные и абстрактные взгляды на жизнь. Римский мир не был удовлетворен советом «смотреть на вещи философски». Вместо этого он обратился к новым формам религии, которые могли предложить человеку что-то более конкретное и близкое к жизни. В частности, христианство удовлетворяло эту потребность так, как этого не делала академическая философия. Став официальной религией Римской империи, а потом религией всего ее населения, христианство по-новому сориентировало философов⁶.

Но греческое представление о философии, а с ним пример и основные идеи великих философов Греции продолжали воздействовать на умы в течение всей истории Запада. То платонизм подсказывал богословию метод составления формулировок, то воскресший интерес к Аристотелю подсказывал альтернативную модель для философской мысли. Гуманизм Платона вдохновлял мыслителей эпохи Возрождения. Логика и диалектика Аристотеля вызывали восхищение у немецких философов-критиков и идеалистов. Атомистическая теория, которой не давали слова в Средние века, была возвращена к жизни в эпоху Возрождения и снова стала участвовать в споре наряду с более субъективными и умозрительными идейными си-стемами⁷.

В определенном смысле Аристотель завершил то, что было главным достижением мыслителей античной эпохи. Когда человеческий разум ясно представил себе как идеал систему, способную упорядочить многочисленные обобщения и концепции, которые человек строит на основе ощущений и воспоминаний, становится возможной попытка определить основной план, по которому может быть открыт или создан систематический порядок. В начале истории греческой мысли философы делали блестящие открытия интуитивно. Они начали видеть разные аспекты бытия – материю, форму, поток, субстанцию – и выражали свои новые мысли резко, отрывочно, ярко и оригинально. Их прозрения не сопровождались особенно ясным анализом, и они не проводили те различия, которые к нашим дням так прочно вошли в наш язык и наше повседневное мышление⁸.

Когда жившие позже мыслители продолжали исследовательскую работу этих первооткрывателей и закрепляли достигнутые ранее успехи, на передний план вышли четыре способа упорядочения понятий. И история философии от Древней Греции до наших дней, похоже, подтверждает ту точку зрения, что эти четыре способа – самые эффективные и самые устойчивые к воздействию времени по длительности и постоянству применения методов упорядочения большого количества понятий. Это 1) анализ – разложение на составные части; 2) синтез – построение из понятий формальных иерархических структур, сходящихся к какой-то вершинной точке – высшему закону или высшей идее; 3) интуитивное признание существования в природе непрерывно действующей творящей силы и непрерывного движения; и 4) классификация по принципу «тип – его единичные представители» независимо от размера отдельных единиц классификации и того, можно ли их собрать в одну общую иерархическую систему.