Философское чтиво, или Инструкция для пользователя Вселенной - [22]
Вы возвращаетесь в прошлое, ориентируясь на время, пространство и прочие нейтральные составляющие, с намерением получить боль, эмоцию, усилие и оценку, которые там содержатся в данный момент, а затем проделываете это повторно. Память ядра не содержит боли, эмоции, усилия и оценки, и поэтому при повторном дублировании эти вещи не восстанавливаются, если они не являются «пришлыми» из других картинок. Если представить картинку A как сумму составляющих X (нейтральные параметры) и Y (боль, эмоция, усилие и оценка), то результат такого повторного возвращения можно наглядно выразить математически:
(X + Y) xor (X + Y) xor (X + 0) = X
И тут я, в общем-то, ничего нового не открыл. Это было очень давно известно. Иезуиты, волхвы, индийские брахманы и некоторые европейские школы прошлого использовали это в своей работе. В настоящее время это активно используется в Дианетике и некоторых психологических направлениях, хотя возможно и без подобного математического обоснования. У них свои собственные теории, и я совсем не собираюсь их здесь оспаривать, тем более что любая теория опирается на результат.
Подробная работа с картинками ограничителей может быть разумно использована, когда мы имеем серьезный ограничитель. Но, как правило, серьезный ограничитель серьезно и недоступен. Замечательно, – от чего ушли, к тому и пришли! Но тем не менее… Если ИО по ходу процессов случайно «прилипает» к какой-нибудь картинке, то его можно от нее «отклеить» при помощи следующего процесса:
1. Будьте в ___________ (название случая).
2. Будьте в этой комнате.
1,2,1,2, и т. д., пока он от нее не отклеится. В этом процессе для названия случая используется пространство – не следует называть случай по времени, поскольку при возвращении для ИО любое наблюдаемое время – это «сейчас», даже если это «сейчас» отстоит от текущего времени на миллионы лет.
И это вспомогательный процесс, он не является основным. Причем я даю его здесь просто так – ну, просто на всякий случай. Так сказать, для страховки. Всегда приятно, когда есть страховка. (Кстати, процесс «3-мерная ходилка» является запасной страховкой. И с его помощью ИО может быть восстановлен даже из самого «сумасшедшего» состояния. Начинающим и плохим напарникам об этом необходимо знать.)
Еще одна вещь, которая подлежит рассмотрению, – это важность.
√ Любая важность – это фактически приоритет чего-либо по сравнению с чем-то другим. Это «что-то» может быть картинкой, утверждением, логикой, целью, субъектом, объектом, моралью или еще чем-нибудь.
Когда есть игра, есть и важность.
Если вы делаете все неважным или, напротив, важным, то вы автоматически попадаете в состояние «вне игры». Как будто бы… Но только на первый взгляд. Поскольку в такой ситуации утверждение «все является важным» или «все является неважным» имеет дополнительную важность по сравнению со всем другим. Состояние «вне игры» здесь также не наблюдается.
Первоначально ярлык важности на что-то навешивается произвольно. От балды, так сказать. И после этого интеллект раздает все остальные ярлыки всему оставшемуся. Красиво и элегантно.
Ограничители тоже имеют важность, иначе чего бы они ограничивали? И, между прочим, жесткие ограничители имеют ой какую важность! Они так важны, так важны, так пронизывают всю вашу логику, что вы сто раз задумаетесь, а надо ли их отменять. Возможно, когда вы отмените их, вы скажете с удивлением: «А чего я за них держался?» Но не теперь, не теперь… Не сейчас.
√ Чтобы сломать какой-то ограничитель, надо всего лишь сделать себя важнее, чем этот ограничитель, а свои будущие игры – важнее, чем прошлые и настоящие. И Вы серьезно утверждаете, что Вы готовы к этому? Неужели действительно? Да неужто?
Позвольте мне запустить Вам червячка сомнения: «Лучшее – враг хорошего, а синица в руках – это лучше, чем журавль в небе». Вы действительно уверены в себе и своих целях? Или Вы, как товарищ Ленин, – «Главное ввязаться в революцию, а там посмотрим»? Вот такой червячок – на блюдечке с золотой каемочкой. Только не надо мне говорить, что Вы не питаетесь червяками.
Вот Вы, например, Вы что тут, в рай что ли собрались? А чего Вы там делать то будете? Голышом ходить да яблоки хрумкать? Ну так разденьтесь и поешьте яблок! Хорошо? Сидеть по правую руку от Господа? Ну так сядьте и посидите! Теперь лучше? Конечно, девки голые табунами ходят и не стесняются. Опять же ангелы песни поют! Так Вы, батенька, Казанова и меломан! А чего Вам здесь тогда не сидится? Не то?
Так Вы что туда, просто так? Ага… Типа, тверды в своем стремлении, – «Хочу в рай и все тут». А что, неплохая игра. Посидишь, бывало, во храме, мысли умные померещатся. На душе покой, лепота!.. Только с таким отношением Вы далеко не уйдете. Вот доберетесь до рая, а там сразу же конец игры, ну, в смысле «game over». Ведь если Вам там делать нечего, то и нечего Вам там делать! И понеслась по новой – на более сложном уровне!
А вот Вы, например Вы что, стремитесь к отделению от тела? Типа, свободно выходить из тела и входить в него? Ну и зачем Вам это? Что дальше то? Или тоже опять просто так? И вот он «входит и выходит, входит и выходит, входит – замечательно выходит»! Неужели на этом все?
Впервые в науке об искусстве предпринимается попытка систематического анализа проблем интерпретации сакрального зодчества. В рамках общей герменевтики архитектуры выделяется иконографический подход и выявляются его основные варианты, представленные именами Й. Зауэра (символика Дома Божия), Э. Маля (архитектура как иероглиф священного), Р. Краутхаймера (собственно – иконография архитектурных архетипов), А. Грабара (архитектура как система семантических полей), Ф.-В. Дайхманна (символизм архитектуры как археологической предметности) и Ст.
Серия «Новые идеи в философии» под редакцией Н.О. Лосского и Э.Л. Радлова впервые вышла в Санкт-Петербурге в издательстве «Образование» ровно сто лет назад – в 1912—1914 гг. За три неполных года свет увидело семнадцать сборников. Среди авторов статей такие известные русские и иностранные ученые как А. Бергсон, Ф. Брентано, В. Вундт, Э. Гартман, У. Джемс, В. Дильтей и др. До настоящего времени сборники являются большой библиографической редкостью и представляют собой огромную познавательную и историческую ценность прежде всего в силу своего содержания.
Атеизм стал знаменательным явлением социальной жизни. Его высшая форма — марксистский атеизм — огромное достижение социалистической цивилизации. Современные богословы и буржуазные идеологи пытаются представить атеизм случайным явлением, лишенным исторических корней. В предлагаемой книге дана глубокая и аргументированная критика подобных измышлений, показана история свободомыслия и атеизма, их связь с мировой культурой.
Макс Нордау"Вырождение. Современные французы."Имя Макса Нордау (1849—1923) было популярно на Западе и в России в конце прошлого столетия. В главном своем сочинении «Вырождение» он, врач но образованию, ученик Ч. Ломброзо, предпринял оригинальную попытку интерпретации «заката Европы». Нордау возложил ответственность за эпоху декаданса на кумиров своего времени — Ф. Ницше, Л. Толстого, П. Верлена, О. Уайльда, прерафаэлитов и других, давая их творчеству парадоксальную характеристику. И, хотя его концепция подверглась жесткой критике, в каких-то моментах его видение цивилизации оказалось довольно точным.В книгу включены также очерки «Современные французы», где читатель познакомится с галереей литературных портретов, в частности Бальзака, Мишле, Мопассана и других писателей.Эти произведения издаются на русском языке впервые после почти столетнего перерыва.
В книге представлено исследование формирования идеи понятия у Гегеля, его способа мышления, а также идеи "несчастного сознания". Философия Гегеля не может быть сведена к нескольким логическим формулам. Или, скорее, эти формулы скрывают нечто такое, что с самого начала не является чисто логическим. Диалектика, прежде чем быть методом, представляет собой опыт, на основе которого Гегель переходит от одной идеи к другой. Негативность — это само движение разума, посредством которого он всегда выходит за пределы того, чем является.
В монографии на материале оригинальных текстов исследуется онтологическая семантика поэтического слова французского поэта-символиста Артюра Рембо (1854–1891). Философский анализ произведений А. Рембо осуществляется на основе подстрочных переводов, фиксирующих лексико-грамматическое ядро оригинала.Работа представляет теоретический интерес для философов, филологов, искусствоведов. Может быть использована как материал спецкурса и спецпрактикума для студентов.