Философский дневник. 1901-1910 - [41]
может представляться мир существу, для которого нет времени и
пространства? А так же, как мне представляется мое «я», совокуп-
ляющее в себе все мое прошедшее в этом мире. Je m'entends
19 янв. 1904. Я П.
Вчера очень хорошо думал:
1) Я — духовное и потому внепространственное, вневремен-
ное, бесконечное, вечное существо, отделенное от своего начала
1Я понимаю то, что хочу сказать (фр )
104
(знаю, что слово и понятие отделенное™ есть понятие временно-
пространственное, но не могу иначе понимать). И это отделенное
существо рвется из своих пределов, как сжатый газ; и в том жизнь, что оно, сознавая свою духовность, свое единство со Всем, стре-
мится соединиться с ним. В этом стремлении, усилении сознания, в этом трепетание божеской жизни. Всякое существо, живя — доб-
реет, т. е. сознает все больше и больше свое единство с другими
существами, с миром, со Всем. Мне это представляется во време-
ни, т. е. что к старости и собака и человек становятся добрее, но в
действительности это происходит вне времени, т. е. человек в одно
и то же время и огделенность и все. Противоречие во всем, что мы
думаем вне форм пространства и времени (и злее и добрее), т. е.
нашего ума не хватает на мышление вне пространства и времени.
Логично только то, что мы видим в пространстве и времени. Но
самое пространство и время не логичны.
2) То, что пространство и время не существуют сами по себе, а суть только необходимые формы мышления вследствие нашей
отделенности, доказывается тем, что пространство и время вза-
имно определяются: пространство есть возможность представить
(постигать) два предмета в одно и то же время, или вообще по-
стигать два предмета (независимо от времени). Время же есть
возможность представлять, постигать два предмета в одном и том
же пространстве или независимо от пространства.
22янв 1904 Я.П
Думал:
1) К правительству надо выяснить свое отношение. И отноше-
ние это может быть двоякое: или правительство есть необходимое
условие порядка, и надо подчиняться и служить ему; или признать
то, что я признаю и что нельзя не признать, что правительство есть
шайка разбойников, и тогда надо, кроме того, что стараться про-
светить этих разбойников, убедить их перестать быть разбойника-
ми, самому выгородить себя, насколько это возможно, от участия с
этими разбойниками в пользовании их добычей. Главное, не де-
лать то, что делают теперь либералы: признавать правительство
нужным и бороться с ним его же орудиями. Это детская игра.
2) Ночью думал: что такое время? Отчего оно как будто идет и
идет медленно? Ведь ничего не идет, а только я сличаю различные
движения, так что времени нет или оно стоит. А кроме того, вся-
кий промежуток времени есть частица бесконечности, т. е. ничто.
Если допустить время бесконечное, то нет различных существ. Все
105
существа суть различные соединения, а так как эти соединения
происходят бесконечно, то все повторятся бесконечное количе-
ство раз, и нет их уничтожения. Запутался. Чепуха. Устал.
27янв. Я. П. 1904.
Кое-что записано в книжечку. А сейчас ходил гулять и думал: 1) Война, и сотни рассуждений о том, почему она, что она
означает, что из нее будет и тому под. — Все — рассуждающие
люди, от царя до последнего фурштата. И всем предстоит, кроме
рассуждений о том, что будет от войны для всего мира, еще рас-
суждение о том, как мне, мне, мне отнестись к войне? Но никто
этого рассуждения не делает. Даже считает, что не следует, что
это не важно. А схвати его за горло и начни душить, и он почув-
ствует, что важнее всего для него его жизнь — эта жизнь его я. А
если важнее всего эта жизнь его я, то кроме того, что он — жур-
налист, царь, офицер, солдат, он — человек, пришедший в мир на
короткий срок и имеющий уйти по воле Того, Кто его послал. Что
же для него важнее того, что ему делать в этом мире, очевидно
важнее всех рассуждений о том, нужна ли и к чему поведет вой-
на. А делать по отношению войны ему очевидно что: не воевать, не помогать другим воевать, если уж не удерживать их.
28 янв. 1904. Я. П.
Записано:
1) Точно так же для серьезного отношения к жизни нужно по-
нимать и помнить, что я умру, как и то, что меня не было прежде.
2) Главное спасение от всех бед — это сознание людьми сво-
их обязанностей к Богу и поставление их впереди всех других
обязанностей: помнить, что прежде, чем я — Царь, кучер, горо-
довой, я — человек. Это, только это одно я желал бы проповедо-
вать всем людям.
3) Есть трудолюбие, вытекающее из желания служить Богу и
людям. Это добродетель. Есть трудолюбие, вытекающее из же-
лания улучшить свое положение. Это безразлично, если не вред-
но людям, хотя трудно, чтобы так было. И есть трудолюбие из
желания забыться, не покаяться. Это всегда дурное, жалкое, вред-
ное трудолюбие. —
4) У европейских народов 133 миллиарда долга. Кто кому дол-
жен? Бедняки, трудящиеся — богачам, владеющим бумагами. —
Может быть, когда-нибудь будет иначе, но до сих пор проценты
на долги выплачивают трудящиеся рабочие; получают же эти про-
центы — богатые, владетели бумаг.
106
2 февраля 1904. Я. П.
Записано:
1) Записано только одно: как трудно жить религиозно, т. е.
для Бога, независимо от своих склонностей и славы людской.
Рассказы, собранные в этой книге, были написаны великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым (1828–1910) специально для детей. Вот как это было. В те времена народ был безграмотный, школ в городах было мало, а в деревнях их почти не было.Лев Николаевич Толстой устроил в своём имении Ясная Поляна школу для крестьянских детей. А так как учебников тоже не было, Толстой написал их сам.Так появились «Азбука» и «Четыре русские книги для чтения». По ним учились несколько поколений русских детей.Рассказы, которые вы прочтёте в этом издании, взяты из учебных книг Л.
Те, кто никогда не читал "Войну и мир", смогут насладиться первым вариантом этого великого романа; тех же, кто читал, ждет увлекательная возможность сравнить его с "каноническим" текстом. (Николай Толстой)
«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.
В томе печатается роман «Воскресение» (1889–1899) — последний роман Л. Н. Толстого.http://rulitera.narod.ru.
Детство — Что может быть интереснее и прекраснее открытия мира детскими глазами? Именно они всегда широко открыты, очень внимательны и на редкость проницательны. Поэтому Лев Толстой взглянул вокруг глазами маленького дворянина Николеньки Иртеньева и еще раз показал чистоту и низменность чувств, искренность и ложь, красоту и уродство...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.