Философский дневник. 1901-1910 - [27]
не было бы пределов между ними, не было бы понятия тела.
Если бы все, хотя и отделенные друг от друга, существа не
изменяли бы своих отношений друг к другу, не было бы движе-
ния. Не было бы движения: не было бы и сознания: было бы одно
нераздельное духовное существо, для которого не только не нуж-
но, но немыслимо тело, материя, и также не нужно и немыслимо
движение, и еще менее мыслимо сознание. (И потому представ-
ление о существе вечном, бесконечном — Боге, как о существе
сознательном, — так же несправедливо, как и представление о
Нем, как о существе телесном или движущемся, т. е. изменяю-
щемся. Понятия: сознания, тела и движения суть понятия, свой-
ственные только духовному существу, отделенному от других
существ, но находящемуся в общении с ними.)
5) Пределы, отделяющие нас от других существ, мы не мо-
жем себе представить иначе, как телами, одно из которых мы при-
знаем собою; остальные (соприкасающиеся с тем телом, которое
мы признаем собою) признаем внешним миром, вне нас находя-
щимися существами.
6) Общение нашего существа с другими мы не можем себе
представить иначе, как движением (т. е. изменением отношений
нашего существа к другим). Одну часть этого движения мы при-
знаем движением своего существа; другую часть этого движения
мы признаем движением других существ.
7) Отношения тела, которое мы признаем собою, к другим
телам мы называем пространством. Отношения движения, совер-
шающегося в нашем теле, к движению тел вне нас мы называем
временем.
11 марта 1903. Я. П.
Все пишу определение жизни и все недоволен. Писал 3-го
дня, и опять надо переизложить. Но прежде, чем это сделать, хочу
записать отрывочные мысли этого времени.
Все чаще и чаще в минуты неудовольствия, сомнений вспо-
минаю, что мне нужно угодить только Богу, к которому иду, а не
людям. И становится очень хорошо и легко. Нынче был священ-
ник, вследствие неверия намеревающийся уйти.
1) Мы живем только тогда, когда помним о своем духовном я.
А это бывает в минуты духовного восторга или минуты борьбы
духовного начала с животным.
70
2) Не совсем уясненное — это то, что часто (а может быть и
всегда) наше довольство, недовольство жизнью, наше впечатле-
ние от событий происходят не от самых событий, а от нашего
душевного состояния. И этих душевных состояний, очень слож-
ных и определенных, есть очень много. Так, есть состояние сты-
да, состояние упрека, умиления, воспоминания, грусти, веселос-
ти, трудности, легкости. Как возникают эти состояния? Не знаю.
Но знаю, что бываю в состоянии стыда, и тогда все стыдно, а
если не к чему приложить стыд, то стыдно беспредметно. То же с
состоянием упрека, с умилением, то же с воспоминанием, как это
ни странно. Все вспоминаешь, а нечего вспоминать, то вспоми-
наешь то, что сейчас есть, и то, что вспоминал это еще прежде; то же с грустью, веселостью и много других состояний, кото-
рые надо определить и обдумать их происхождение.
3) Главное различие социалистов от анархистов-христиан, да и
вообще анархистов, то, что первые хотят изменить экономическое
устройство. Если они хотят изменить политический строй, то только
настолько, насколько он мешает предполагаемому ими экономи-
ческому устройству. Большинство же считает даже необходимым
удержать этот строй для достижения своих целей. Анархисты же
видят все зло в существующем политическом строе, основанном
на насилии, и считают первым делом его уничтожение, предпола-
гая, что при уничтожении насильственного политического строя
экономические условия сложатся сами собой наилучшим образом.
Многое еще надо было записать, но забыл. Одно вспомнил: 4) Часто люди, либералы-государственники, вообще всякие
доктринёры считают хорошим, борясь только с одним из прояв-
лений лжи, допускать и не бороться с другими. Это все равно, что при наводнении останавливать только одну из заливающих
вас струй воды, предоставив другим затапливать вас.
Еще воспомнил:
5) Почти всегда люди, за которыми ходит другой, служа им, отдаются чувству раздражения, злобы на этих людей. Это, веро-
ятно, зависть в том, что не они служат, а им.
Начинаю опять изложение определения жизни:
1) Жизнь есть сознание отграниченного от всего существую-
щего, но находящегося в общении с этим вне нас существующим
духовного существа, признаваемого нами собою.
2) Пределы, отграничивающие от всего существующего сознава-
емое нами собою духовное существо, представляются нам с одной
стороны телом нашим и с другой стороны телами других существ.
71
3) Общение же нашего отграниченного от всего остального
существа с вне нас существующим представляется нам движени-
ем своего тела и тел, вне нас существующих.
4)
13 марта 1903. Я. П.
Надо записать 3 вещи, кроме новой версии определения жизни.
1) Второй раз встречаю в жизни незаслуженную, ничем не
вызванную ненависть от людей только за то, что им хочется иметь
такую же репутацию, как моя. Они начинают любить, потом хо-
тят быть тем, что любят, но то, что они любят, не они, и мешает
им быть таким же, и они начинают ненавидеть: Меньшиков, Лева.
Вот доказательство зла славы.
2) Бог это — весь бесконечный мир. Мы же, люди, в шару, не
в середине, а в каком-либо месте (везде середина) этого беско-
Рассказы, собранные в этой книге, были написаны великим русским писателем Львом Николаевичем Толстым (1828–1910) специально для детей. Вот как это было. В те времена народ был безграмотный, школ в городах было мало, а в деревнях их почти не было.Лев Николаевич Толстой устроил в своём имении Ясная Поляна школу для крестьянских детей. А так как учебников тоже не было, Толстой написал их сам.Так появились «Азбука» и «Четыре русские книги для чтения». По ним учились несколько поколений русских детей.Рассказы, которые вы прочтёте в этом издании, взяты из учебных книг Л.
Те, кто никогда не читал "Войну и мир", смогут насладиться первым вариантом этого великого романа; тех же, кто читал, ждет увлекательная возможность сравнить его с "каноническим" текстом. (Николай Толстой)
«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.
В томе печатается роман «Воскресение» (1889–1899) — последний роман Л. Н. Толстого.http://rulitera.narod.ru.
Детство — Что может быть интереснее и прекраснее открытия мира детскими глазами? Именно они всегда широко открыты, очень внимательны и на редкость проницательны. Поэтому Лев Толстой взглянул вокруг глазами маленького дворянина Николеньки Иртеньева и еще раз показал чистоту и низменность чувств, искренность и ложь, красоту и уродство...
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Данная работа является развитием и продолжением теоретических и концептуальных подходов к теме русской идеи, представленных в предыдущих работах автора. Основные положения работы опираются на наследие русской религиозной философии и философско-исторические воззрения ряда западных и отечественных мыслителей. Методологический замысел предполагает попытку инновационного анализа национальной идеи в контексте философии истории. В работе освещаются сущность, функции и типология национальных идей, система их детерминации, феномен национализма.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Санкт-Петербург - город апостола, город царя, столица империи, колыбель революции... Неколебимо возвысившийся каменный город, но его камни лежат на зыбкой, болотной земле, под которой бездна. Множество теней блуждает по отражённому в вечности Парадизу; без счёта ушедших душ ищут на его камнях свои следы; голоса избранных до сих пор пробиваются и звучат сквозь время. Город, скроенный из фантастических имён и эпох, античных вилл и рассыпающихся трущоб, классической роскоши и постапокалиптических видений.
В настоящем учебном пособии осуществлена реконструкция истории философии от Античности до наших дней. При этом автор попытался связать в единую цепочку многочисленные звенья историко-философского процесса и представить историческое развитие философии как сочетание прерывности и непрерывности, новаций и традиций. В работе показано, что такого рода преемственность имеет место не только в историческом наследовании философских идей и принципов, но и в проблемном поле философствования. Такой сквозной проблемой всего историко-философского процесса был и остается вопрос: что значит быть, точнее, как возможно мыслить то, что есть.
Книга наблюдений, ошибок, повторений и метаний. Мысли человека, начинающего работу в новой сфере, где все неизвестно, зыбко и туманно.