Философские пропасти - [44]
***
Ощущение!.. Скажите, что это за тайна такая во мне – ощущение? Кто знает, какие загадки и какие таинства Бог соединил, спаял и слил в том, что мы называем ощущением?.. Ощущение – дивный и страшный дар. Им рай – рай и ад – ад; им боль – боль и блаженство – блаженство; им печаль – печаль и радость – радость; им отчаяние – отчаяние и восхищение – восхищение.
Логосность – первобытное состояние ощущения. Изымите ее из ощущения, и оно превратится в ад. Ведь что такое ад? Это ощущение без Бога Слова; ощущение, из которого вытеснен Бог. А рай? Ощущение Бога, ощущение, пронизанное и исполненное Богом Словом. В действительности, ад – это обезбоженное, «чистое ощущение», а рай – ологосенное, и охристовленное, обогочеловеченное ощущение.
Бог Слово стал человеком, чтобы возвратить человеческие ощущения к первобытной логосности, вытесненной грехом. В вочеловечившемся Боге Слове наше ощущение возвращается к своей боголикости, христоликости и духоликости. Своей самой интимной тайной человеческое чувство исчезает в бездонных глубинах Трисолнечного Бога и Господа. А это значит, оно полноценно и совершенно только тогда, когда преобразится в Богоощущение, в Христоощущение, в Духоощущение. Бог Слово стал человеком, чтобы ологосить человеческое ощущение. Возвращаясь к логосности, человеческое ощущение освобождается от греха, безумия, сумасшествия, смерти. И таким образом приходит в себя, приходит к своей прасущности. Тогда самоощущение и преисполняется богоощущением, христоощущением.
Человеческое ощущение – в истинном смысле ощущение только Богом, Христом, то есть Богоощущением, Христоощущением. Без Бога Слова оно безумствует, корчится и умирает в страстях, в грехах, в бреду, в бессмыслии, в бесновании, в отчаянии, в эгоизме, в вечном существовании и вечной нереализованности. Всегда пытаясь осуществиться, оно никогда не осуществляется действительно, цельно. Обезбоженное, обессмысленное человеческое чувство всегда умирает и никак не может умереть. Это самый евангельский червь, который не умирает, и огонь, который не угасает, - ад. (ср. Мк. 9: 44).
***
Мысль!.. Какая непонятная тайна таится в природе человеческой мысли! Мы знаем одно: она настолько непонятна, что у человека мороз проходит по коже, лишь только он начинает думать о мысли. Дух человеческий сходит с ума в поисках происхождения и природы человеческой мысли, если не прибегнет к Слову, к Богочеловеку Христу, в Котором в единственном эта тайна сладостна. Оторванная от Бога Слова, человеческая мысль не имеет своего смысла, своего логоса, так как мысль в прасущности своей имеет логосный характер.
Для меня мысль, всякая мысль – это величайшая мука из существующих под небом, до тех пор пока она не вырвется в Богомыслие, в Христомыслие, то есть пока не ологосится, не наполнится смыслом. Действительно, мысль – это ад, если она не преображается в Христомыслие. Без Логоса человеческая мысль постоянно находится в алогосном бреду, в горячке, в сатанинском бессмысленном самооправдании, в сатанинском «мысль ради мысли», подобно «искусство ради искусства».
Человеческая мысль безумствует грехом. Как и ощущение. Божественный врач и лекарство от этого безумия – Богочеловек, ведь только Он – вочеловечившийся Бог Слово. В Нем и Им человеческой мысли обеспечено и гарантировано бесконечное божественное совершенствование. Он для того и стал человеком, чтобы вся эта планета, ведомая голой «чистой» человеческой мыслью, не превратилась бы окончательно и бесповоротно во всеобщий сумасшедший дом. Заметьте, как только европейский континент удаляется от воплощенного Бога Слова, от тонет в бесчеловечности, в безумии, в культурном людоедстве, во всеубийственных войнах. Человек пожирает человека, нация – нацию, раса – расу.
***
Душа человеческая!.. О тайна из тайн, о чудо из чудес! Сердца всех паломников вечности разбиваются около нее. Люди живут душой, а не знают, что такое душа. Разве это не мука для духа? Мука, до тех пор пока Бог Слово не стал человеком, а тем самым, и душою. И тайна души открылась нам: это Слово. Он Него ее происхождение, ее естество, ее первообраз; и в Нем ее смысл, ее блаженство, ее вечность, ее рай. Поэтому она в самом сокровенном своем тайнике христолюбива, боголюбива.
В вочеловечившемся Боге Слове душа нашла себе и своего Творца, почему чудесный Богочеловек и возвестил благую весть: Иже аще погубит душу свою мене ради, обрящет ю [кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее](Мф. 16: 25). То есть обретет ее сущность, ее смысл, ее ценность, ее рай, ее вечность, ее блаженство. Не соединенная с Богом Словом, душа находится вне себя. В вечном заблуждении и бессмысленном кружении из греха в грех, из страсти в страсть, из муки в муку. А это и есть ад с его страхами и ужасами.
***
Тело человеческое!.. Это чудовищная мастерская, которая воду претворяется в кровь, воздух в кости, хлеб в мясо, траву в минералы, минералы в жидкость! Невиданная мастерская чудес. Природных, не так ли? Да и что в природе не чудо?! Некий невидимый механизм, некий чудотворный мастер управляет этой необычной мастерской, которую мы называем телом. Он заключен в теле, а мы его не видим. Дела его видим, а его самого нет. Словно он хочет как можно полнее скрыться за своими делами.
Cлово архимандрита Иустина проникает в мысль самого Апостола Любви так глубоко, что 1900 лет, отделяющие нас от момента написания этого послания, как бы сглаживаются и кажется, что обращено оно именно и непосредственно к нам – современным людям мира, уже не знающего Бога подобно тому, как мир первого столетия Его еще не знал…
Достоевский не всегда был современным, но всегда — со–вечным. Он со–вечен, когда размышляет о человеке, когда бьется над проблемой человека, ибо страстно бросается в неизмеримые глубины его и настойчиво ищет все то, что бессмертно и вечно в нем; он со–вечен, когда решает проблему зла и добра, ибо не удовлетворяется решением поверхностным, покровным, а ищет решение сущностное, объясняющее вечную, метафизическую сущность проблемы; он со–вечен, когда мудрствует о твари, о всякой твари, ибо спускается к корням, которыми тварь невидимо укореняется в глубинах вечности; он со–вечен, когда исступленно бьется над проблемой страдания, когда беспокойной душой проходит по всей истории и переживает ее трагизм, ибо останавливается не на зыбком человеческом решении проблем, а на вечном, божественном, абсолютном; он со–вечен, когда по–мученически исследует смысл истории, когда продирается сквозь бессмысленный хаос ее, ибо отвергает любой временный, преходящий смысл истории, а принимает бессмертный, вечный, богочеловеческий, Для него Богочеловек — смысл и цель истории; но не всечеловек, составленный из отходов всех религий, а всечеловек=Богочеловек." Преп.
Настоящий оттиск из первого выпуска альманаха «Православие» включает в себя перевод новооткрытых текстов преподобного Иустина (Поповича), озаглавленных сербским издателем «Записки об экуменизме». Это наброски мыслей к будущей книге, которую святой Иустин не успел написать. Его размышления касаются не только экуменизма, но и вообще современной западной цивилизации, католицизма, протестантизма, гуманизма, и в центре всех рассуждений — Богочеловек Христос и Его Церковь.
Исследование написано сербским богословом в 1931 году.Читатель, которого занимают проблемы миссии России, найдет в книге много поднимающих самооценку идей. "Своей "непогрешимостью" и гордой самодостаточностью европейский человек осудил себя на смерть, после которой, по законам людской логики, нет Воскресения, а Европу превратил в обширное кладбище, из которого не воскресают. Но славянский человек в своей евангельской грусти и в своей всечеловеческой любви чувствует, верует и знает: только благой и чудесный Богочеловек может победить смерть и воскресить каждого мертвеца, обессмертить каждого смертного и европейское кладбище превратить в питомник Воскресения и бессмертия".В книге подробно рассматривается философия Достоевского, особое внимание уделяется ее мистической составляющей.