Философские письма - [8]

Если бы в Англии была только одна религия, следовало бы опасаться ее деспотизма; если бы их было две, представители каждой перерезали бы друг друга горло; но их там тридцать, а потому они живут в благодатном мире.

Письмо седьмое

О СОЦИНИАНАХ, ИЛИ АРИАНАХ, ИЛИ АНТИТРИНИТАРИЯХЗЗ

Здесь существует небольшая секта, состоящая из духовных лиц и нескольких мирян, весьма ученых и не принимающих имени ни ариан, ни социниан; однако они совершенно не согласны со святым Афанасием34 по пункту, касающемуся Троицы, и прямо говорят вам, что Отец выше Сына.

Припоминаете ли вы известного ортодоксального епископа, который, дабы убедить императора в единосущности Отца и Сына, вздумал взять сына императора под подбородок и потянуть его за нос в присутствии священной особы его величества. Император сильно вознегодовал на епископа, но этот славный малый обратил к нему следующие прекрасные и убедительные слова: "Мой повелитель, если ваше величество пребывает в гневе по поводу того, что к вашему сыну было проявлено недостаточно уважения, как, полагаете вы, должен обойтись Бог-Отец с теми, кто отказывает Иисусу Христу в титулах, с которыми они должны к нему обращаться?"

Люди, о коих я вам рассказываю, уверяют, что святой отец был очень неосмотрителен: аргумент оказался совсем неубедительным, и император вполне мог ему ответить: "Заметьте себе, что существуют два способа проявить ко мне неуважение: первый - не воздать достаточной чести моему сыну, а второй оказать ему ту же честь, что и мне".

Как бы то ни было, партия Ария заново начинает возрождаться как в Англии, так и в Голландии и Польше. Великий господин Ньютон оказал честь этому направлению, взяв его под свою защиту. Философ этот считал, что унитарии в своих рассуждениях были лучшими геометрами, чем мы35. Но наиболее стойким патроном арианской доктрины является славный доктор Кларк36. Человек этот отличается суровой добродетелью и мягким характером, он скорее влюблен в свои мнения, чем одержим страстью вербовать прозелитов, и занят исключительно вычислениями и доказательствами - настоящая рассуждающая машина.

Именно он является автором одной весьма малопонятной книги, чтимой, однако, за веру в существование Бога37, и другой книги, легче постижимой, но достаточно презираемой за положение об истинности христианской религии38.

Он совершенно не вмешивался в торжественные схоластические диспуты, которые наш друг... именует "почтенной чепухой". Он удовольствовался тем, что опубликовал книгу, содержащую все свидетельства ранних веков в пользу и против унитариев, и предоставил читателю заботу подсчитывать голоса и выносить приговор39. Эта ученая книга завоевала ему много приверженцев, но помешала стать архиепископом Кентерберийским. Боюсь, что ученый доктор просчитался, ибо гораздо лучше быть примасом Англии, чем арианским попом.

Таким образом, вы наглядно видите, какие перевороты происходят как в области мнений, так и в империях. Партия Ария после трехвекового триумфа и двенадцативекового забвения возрождается в конце концов вновь из пепла; правда, она весьма скверно выбрала время своего нового появления - век, когда весь свет по горло сыт диспутами и сектами. Эта секта пока еще слишком мала, чтобы добиться свободы публичных собраний, но, без сомнения, она ее добьется, если станет более многочисленной. Однако сейчас все настолько ко всем этим вещам равнодушны, что новую или обновленную религию не ждут никакие удачи. Не забавно ли, что Лютер40, Кальвин41 и Цвингли42 - одним словом, все нечитабельные писатели основали секты, раздиравшие Европу на части, что невежественный Магомет43 основал религию в Азии и Африке, а в то же время господа Ньютон, Кларк, Локк44, Леклерк45 - величайшие философы и лучшие стилисты своего времени - едва-едва сумели добиться создания небольшой паствы, вдобавок редеющей с каждым днем!

Вот что значит кстати явиться в мир. Если бы кардинал де Рец46 появился вновь в наше время, он наверняка не взбунтовал бы даже десятка парижских женщин. Если бы вновь народился Кромвель - тот, кто велел обезглавить своего короля и сам стал правителем, - он был бы обыкновенным торговцем в Лондоне.

Письмо восьмое

О ПАРЛАМЕНТЕ

Члены английского парламента любят сопоставлять себя при каждой возможности с древними римлянами.

Совсем недавно г-н Шиппинг47 начал свою речь в палате общин следующими словами: "Величие английского народа были бы попрано и т.д". Необычность такого способа выражения вызвала громовой хохот; однако Шиппинг. ничуть не смутившись, твердо повторил те же слова, и смеха уже не последовало. Признаюсь, я не усматриваю ничего общего между тем и другим правлением; правда, в Лондоне существует сенат, членов которого подозревают (несомненно, ошибочно) в том, что они при случае продают свои голоса точно так же, как это делалось и Риме. Вот и все сходство, во всем же остальном два этих народа представляются мне в корне различными, будь то в хорошем или дурном. Риму была совершенно неведома ужасающая нелепость религиозных войн, гнусность эта была сохранена для благочестивых проповедников самоуничижения и терпения. Марий48 и Сулла49, Помпеи50 и Цезарь51, Антоний52 и Август53 сражались вовсе не из-за спора о том, должны ли фламины54 носить свое облачение поверх тоги или под ней, а священные цыплята, для того чтобы предзнаменования были верны, есть и пить или же только есть. Англичане, наоборот, готовы повесить друг друга во имя своих устоев и истребляли друг друга в боевом строю из-за споров подобного рода. Епископальная церковь и пресвитерианство на определенный период заставили этих серьезных людей потерять головы. Я представляю себе, что подобных глупостей более там не случится; горький опыт, кажется мне, их умудрил, и я не замечаю у них больше ни малейшего желания лезть на рожон из-за силлогизмов.