Философские обители - [61]

(métaux vulgaires), истинные и единственные реагенты при изготовлении камня, превращаются в металлы философские (métaux philosophiques), благодаря ей они растворяются и очищаются, в ней они приобретают утраченную жизненную силу и из мёртвых, какими они были, становятся живыми. Она — земля, которая их питает, растит, даёт им плодоносить и размножаться. В материнском лоне, где они образовались и появились на свет, металлы возрождаются и вновь обретают первоначальные свойства, которых их лишил человек в процессе своей деятельности. Ева и Вакх — символы этой философской и природной субстанции — не первичной, впрочем, в смысле единства (unité) и универсальности (universalité), — которую обычно называют Гермесом или Меркурием. Известно, что крылатый посланец богов служил посредником между олимпийцами и играл в мифологии ту же роль, что и Меркурий в герметической лаборатории. Отсюда ясно, почему природа воздействия у Меркурия особая и почему Ртуть не остаётся в веществах, которые растворила, очистила и активировала. Также становятся понятно, что имеет в виду Василий Валентин, когда заявляет, что металлы[155]дважды рождены Меркурием (deux fois nées du mercure), что они дети одной матери, которая произвела их на свет и регенерировала. Лучше осознаёшь, в чём заключается камень преткновения, который Философы бросили на дорогу, дружно утверждая, что Ртуть — единственная субстанция Делания (le mercure est l’unique matiére de l’Œuvre), меж тем как она лишь инициирует все реакции, а значит, это либо метафора в их устах, либо сказанное следует рассматривать под особым углом.

Есть смысл добавить: ларец Кибелы, Цереры или Вакха нужен нам лишь потому, что он содержит таинственное вещество — эмбрион нашего камня, то есть чаша важна для нас как вместилище. Всем известно, что без подходящей земли зерно погибнет. Поэтому без сосуда (vaisseau) не обойтись, хотя его содержимое неизмеримо ценнее, и рано или поздно сосуд его лишится. Вода сама по себе формы не имеет, она способна принимать любую. Отсюда необходимость в сосуде, и не зря Философы настоятельно рекомендовали его как обязательное средство, как некий экципиент для наших веществ (corps). Это находит подтверждение в образе Вакха-ребёнка на крышке герметической чаши.

Из сказанного следует прежде всего запомнить, что металлы, переведённые в жидкость и растворённые посредством Ртути, вновь обретают способность к росту, которой они обладали в момент своего появления на физическом плане. Растворитель в какой-то степени является для них настоящим источником Юности. Он удаляет гетерогенные примеси, которые металлы вобрали в себя из рудных залежей, исправляет недостатки, приобретённые ими в течение веков. Он оживляет их, придаёт им новые силы, омолаживает. Обычные природные металлы восстанавливают свои свойства (réincrudés), другими словами, возвращаются в состояние, близкое к первоначальному, и с этих пор становятся живыми или философскими. А раз, соприкасаясь с матерью, они приобретают исходные характеристики, можно утверждать, что они приблизились к ней и стали тождественны с ней по природе. Однако из сходства природы отнюдь не вытекает, что они могут вместе со своей матерью порождать новые вещества, ведь та способна лишь обновлять, но не производить на свет нечто иное. Стало быть, Ртуть, о которой мы говорим, та, чей образ — Ева из райского сада, не то же самое что Ртуть, названная Мудрецами прародительницей, вместилищем, сосудом (vase) для обретшего свои свойства металла, то есть для Серы, Солнца Философов, семени металлов и отца камня.

Здесь важно не впасть в заблуждение, тут налицо гордиев узел Делания, который неофиты должны попытаться развязать, если они не хотят застрять в самом начале работы. Есть, выходит, ещё одна мать, дочь первой, которую Мастера с вполне понятной целью также нарекли Ртутью. Различение двух Меркуриев — агента обновления и агента порождения — составляет самую тяжёлую задачу для неофита. Стремясь помочь ему преодолеть это препятствие, мы подробно разобрали миф об Адаме и Еве, постаравшись осветить некоторые вопросы, которые умышленно оставляли в тени даже наиболее откровенные авторы. Большинство из них ограничиваются аллегорическим описанием брака Серы и Ртути, порождающих камень. Философы называют их также Солнцем и Луной, философскими Отцом и Матерью, твёрдым и летучим веществами, активным и пассивным началами, самцом и самкой, орлом и львом, Апполоном и Дианой (от которых некоторые производят Аполлония Тианского), Габрикусом и Бейей[156], Уримом и Тумимом, двумя колоннами храма — Иакин и Бохас, стариком и девственницей и, наконец, братом и сестрой, что точнее всего, ведь они действительно брат и сестра, раз у них одна мать, а противоположность их характеров объясняется разницей в возрасте и развитии, а не отсутствием сродности.

Анонимный автор Древней битвы конных[157] устами металла, превращённого в Серу действием первой Ртути, заявляет, что для приращения Серы ей нужно соединиться со второй Ртутью. «Некоторым Мастерам, — говорит он, — удалось отделить от меня мой дух (esprit) вместе с моей окраской (тинктурой, teinture); так что, смешав его с другими металлами и минералами, они сумели передать дружественным мне металлам, имеющим со мной определённое сродство, кое-какие из моих свойств и качеств. Однако Мастеров, овладевших этим приёмом как частью нашего искусства, на самом деле раз, два и обчёлся. Кроме того, они не догадались, почему я так окрашен, и вся их работа пошла насмарку. А между тем, переступив через это препятствие, они бы узнали, кто моя