Философия Зла - [62]

настолько, что чувствует не просто стыд, а отвращение к самому себе.

Эти реакции - шаги в самопознании. И Эйхман, и Гесс, и Штангль должны были прийти к третьему пункту, однако никто из них этого не сделал. Гесс даже не приблизился к (1), Эйхман остановился на (1), а Штангль, по-видимому, пришел и к (1) и к (2), и кажется, что неоднократно почти достигал (3) - я думаю, что именно по этой причине, Штангль, несмотря ни на что, располагает к себе гораздо больше, чем двое других. Если бы все они достигли третьей ступени самопознания, то осталось бы место для понимания, быть может, даже для прощения, поскольку, осудив себя таким образом, они сделали бы шаг в сторону возврата к нравственности, от которой отказались, участвуя в массовых уничтожениях. Их отвращение к самим себе свидетельствовало бы о том, что, несмотря ни на что, они еще не потеряны. Это не значит, что они не заслуживали бы наказания, но чтобы помочь человеку, чья совесть отягощена такими преступлениями, необходимо, чтобы он сначала сам себе помог. Признание собственной испорченности говорит о том, что человек, несмотря ни на что, сохранил в себе некую духовность, что этот человек все же имеет представление о законах нравственности. Приведу пример из произведения художественной литературы, прототипами героев которого в действительности являлись многие реально жившие люди: Куртц из «Сердца тьмы» Джозефа Конрада. Изначально Куртц хотел сделать из туземцев цивилизованных людей - желание, которое совсем не обязательно должно было превратиться в дурное, однако Куртц все больше и больше развращался и, в конце концов, счел, что всех туземцев надо уничтожать: «Истребляйте всех скотов!»386 Трудно сказать, когда в нем произошла эта перемена, поскольку она не была одномоментной, - скорее всего, имело место постепенное привыкание, потом сдвиг, и зверство превратилось в привычку. Куртц в итоге понял это и его последние слова - «Ужас, Ужас» - можно трактовать как выражение ужаса перед тем, кем он стал. Теперь - перед смертью, Куртц вновь возвращается к нравственности.

Плохой человек

Какой вывод мы можем сделать, рассмотрев различные аспекты человеческого зла? По сути, только тот, что на человека нельзя смотреть как на источник блага или зла, ведь он есть и благо и зло. Александр Солженицын пишет, что линия, разделяющая добро и зло, проходит не между различными группами - «не между государствами, не между классами, не между партиями, - она проходит через каждое человеческое сердце - и черезо все человеческие сердца»387, Зло возможно в каждом из нас, ведь мы - свободные, нравственные создания. Зло - общечеловеческое проявление, но таковым является и благо. Это не значит, что все мы одинаковы, это не так, поскольку, без сомнения, некоторые люди больше склонны к злу, чем другие, но всем нам дана возможность совершать благие или дурные поступки. Главное то, как эта возможность реализуется в действии.

Также очевидно, что у человека может быть множество различных мотивов - или почти никаких - для того, чтобы творить зло. Немотивированное зло - это зло, совершенное просто ради самого зла как такового. Но порой мы совершаем зло вполне осознанно, стараясь таким образом достичь субъективного блага. Несмотря на все мои оговорки по поводу теории

Канта о радикальном зле, я считаю, что он предложил одно из самых убедительных толкований этой формы зла. Тем не менее теория Канта имеет определенные ограничения, поскольку не объясняет то, что я назвал идеалистическим злом и злом глупости, когда мотивом для совершения зла является то, что воспринимается как объективное благо, или когда размышления о благе и зле вообще отсутствуют. Также ясно, что никто из нас в принципе не застрахован от напасти самому совершить зло. Все мы совершали зло, которое можно отнести к одной из рассмотренных выше форм. Масштаб зла, совершенного большинством из нас, невелик, однако все и каждый могли бы причинить гораздо больше зла. Зло - это не «другие», но также и «мы» сами.

Исходя из того, что я собой представляю на сегодняшний день, я почти не сомневаюсь в том, что не поступал бы подобно Эйхману, Гессу, Штанглю или полицейским 101-го батальона, однако понимаю, что мог бы сделать подобное при иных обстоятельствах. В моей «натуре» нет ничего, что исключало бы возможность того, что в схожей ситуации я не повел бы себя так же. Как подчеркивает Одо Марквард, мы, люди, - чаще случай, чем выбор. Представление о человеке как о создании, обладающем абсолютной властью над самим собой, как о хозяине своей судьбы, ошибочно. Во многом то кем я стал, является результатом случайностей, места и времени моего рождения, факторов, оказавших на меня влияние и т.д. Можно сказать, что человеческая жизнь в общем обусловлена, однако человеку дана способность изменить эти условия, так что он и обусловлен и обуславливает. Человек - создание, которое наделено способностью размышлять над тем, кто он и кем он должен быть, а также способностью выбирать. Мы не находимся в жесткой зависимости от среды, несмотря на то что она может существенно нас ограничивать. Человек -свободен, и это значит, что всегда есть возможность поступить по-другому. Именно потому, что есть такая возможность, человека можно обвинять в аморальности или чествовать нравственность его поступков. Все, кто участвовал в массовых уничтожениях,