Философия - [27]

Основатель школы неоплатонизма — Плотин (ок. 205 — ок. 270). Согласно Плотину, центральная выдающаяся фигура всего неоплатонизма — душа, как отмечает А.Ф. Лосев, не есть тело, но зато душа осуществляется в теле и тело есть предел ее существования. Ум тоже не есть тело. Но без ума вообще не существовало бы никакого организованного тела. Материя находится также в самом уме, поскольку ум есть всегда некоего рода организация, а всякая организация требует для себя материал, без которого нечего было бы организовывать, потому что всякая организация потеряла бы смысл. Поэтому не удивительно, что кроме чувственной материи существует, по Плотину, еще и «умопостигаемая материя», а ум тоже есть известного рода тело, а именно смысловое тело. Плотин развивал идею действия «мировой души» по всему Космосу.

Неоплатоники оставались на стадии орфико-пифагорейского учения о переселении и перевоплощении душ. Они много внимания уделяли разработке логических проблем — определениям понятий и классификациям, а также филологическим исследованиям.

Идеи неоплатонизма не погибли с крушением античного общества. Они впитывали в себя ранние христианские воззрения.

Наиболее оригинальной частью системы воззрений Плотина является учение о первой ипостаси — Едином как трансцендентном начале, которое выше всех иных категорий. С этим связана и такая его идея, как восхождение души от чувственного состояния к сверхчувственному — экстазу. Всякая вещь, созерцаемая как таковая, отлична от всего иного: она — «одно», противополагаемое всему иному, а Единое неразличимо и нераздельно соприсуще всему сущему и всему мыслимому. Так что оно есть и все сущее, взятое в абсолютной единичности, включая жизнь Космоса и человеческого ума, являясь принципом всего сущего. Единое никак не дробится, существуя везде и во всем. При этом все «из него изливается». Свет — основной образ философии Плотина, соответствующий ее понятиям. «Единое — свет абсолютно чистый и простой (сила света); ум — солнце, имеющее свой собственный свет; душа — луна, заимствующая свет от солнца; материя — мрак»[67].

В основе этой, по мнению А. Бергсона, «первичной философской интуиции» Плотина лежит, возможно, его личный психологический опыт эпилептика.

Напомним описание припадка эпилепсии в романе «Идиот»: «Затем вдруг что-то разверзлось перед ним: необычайный внутренний свет озарил его душу» (Достоевский Ф.М. Полн. собр. соч. Т. 8. С. 188, 195).

Нечто аналогичное пришлось испытать и мне во время операции над глазом (устранение катаракты). Во время этой операции (ее проводил академик с «золотыми» руками Б.Н. Алексеев) передо мной вдруг засиял свет какими-то удивительными красками причудливой, несказанной, неземной красоты. Не испытывая никакой боли, я, лежа на операционном столе, удивлялся и наслаждался этой неземной красотой, точно описать которую мог бы разве что только И.В. Гете — великий знаток природы и символики цветов. Ничего подобного в жизни я более не испытывал…

Душа также не раздробляется на части, представляя собой нечто единое и неделимое: она есть особая, смысловая субстанция. Ее нельзя мыслить как некую множественность психических состояний. Ни одна индивидуальная душа не может существовать самостоятельно от всех других душ: все индивидуальные души объемлются «мировой душой». Критикуя Аристотеля, Плотин говорит: душа не потому обладает бытием, что она есть форма чего-то, но она есть непосредственно реальность; она заимствует свое бытие не из того обстоятельства, что находится в некотором теле, но она существует уже до того, как начинает принадлежать телу.

Плотин завещал своему ученику Порфирию (ок. 233 — ок. 304) привести в порядок и издать его сочинения. Порфирий вошел в историю философии как комментатор Аристотеля и Плотина (заметим, что «Введение в «Категории» Аристотеля» — главный источник знакомства с аристотелевой логикой в средние века). Но он гораздо больше, чем Плотин, интересовался практической философией, которую понимал как учение о добродетелях, очищающих от различного рода аффектов. Порфирий призывал к тому, чтобы ум был образцом для всей духовной жизни.

Идеи Плотина и Порфирия были развиты Проклом (ок. 410–485), который считал, что высший тип знания возможен только благодаря божественному озарению; любовь (эрос), по Проклу, связывается с божественной красотой, истина открывает божественную мудрость, а вера соединяет нас с благостью богов. Историческое значение учения Прокла, по словам А.Ф. Лосева, не столько в интерпретации мифологии, сколько в тонком логическом анализе, непосредственно не связанном ни с какой мифологией и представляющем огромный материал для изучения истории диалектики. Большое значение имела разрабатываемая им диалектика Космоса. Философия Прокла оказала громадное влияние на всю средневековую философию [68].

Ученик Порфирия — сириец Ямвлих (ок. 280 — ок. 330) анализировал и систематизировал диалектику древней мифологии. Он обращал преимущественное внимание на практически-культовую сторону философии, разъясняя сущность и методы пророчества, чудотворения, ведовства и внутреннего экстатического восхождения в сверхъестественный мир.