Философия - [24]
2. Эмпиризм: Т. Гоббс (1588-1679); Дж. Локк (1632-1704); Дж. Беркли (1685-1753); Д. Юм (1711-1776).
3. Французское Просвещение: Б. Паскаль (1623-1662); Ф.М. Вольтер (1694-1778); Ш. Монтескье (1689-1755); Ж.Ж. Руссо (1712-1778); Ж.О. Ламетри (1709-1751); П. Гольбах (1723-1789); К. Гельвеций (1715-1771); Д. Дидро (1713-1784).
51
II. Немецкий идеализм (нач. XVIII - сер. XIX в.): И.М. Хладениус (1710-1759); В. Гумбольдт (1767-1835), И. Кант (1724-1804); И.-Г. Фихте (1762-1814); Ф.Д.Е. Шлейермахер (1768-1834); Ф.В. Шеллинг (1775-1854); Г.-В.-Ф. Гегель (1770-1831).
Рационализм философии Просвещения наиболее ярко был выражен Р. Декартом, который открыто порывает со старыми традициями в фияософии и науке. Критерием истины у Декарта выступает познающий разум, методологическая установка - "никогда не принимать за истинное ничего, что я не познал бы таковым с очевидностью..." [71].
Его утверждение "Мыслю, следовательно, существую" [72] стало афоризмом. Из верховенства разумного, умопостигаемого способа познания мира над чувственным вытекает трактовка истины как особого субъективного и самоосознаваемого процесса мышления. При этом Декарт строит теорию истины, базируясь на субъектно-объектной трактовке процесса познания, в которой объекту противостоит не просто человек, личность, но гносеологический субъект, как особая, субъективная достоверность. Гносеологическое "Я" поднимается до уровня бытия. Процесс познания, базирующийся на достоверной аксиоматике, приведет к построению всего здания науки. "Единым научным методом" должна быть, по определению Декарта, "универсальная математика".
Б. Спиноза находится в рамках этой же рационалистической традиции. Он уверен в познаваемости мира и различает идеи, возникающие в связи с воображением, т.е. опирающиеся на чувства, и идеи, опирающиеся на ум. Первые всегда смутны и неясны, вторые всегда ясны и их образцом выступает математика. Рассудочное познание, оперирующее общими понятиями, лишено, по мнению Спинозы, всякого субъективизма, а потому полностью истинно. Понятия рационально связаны между собой, что позволяет осуществлять процесс дедуктивного построения науки путем логически закономерного выведения результатов из предшествующих очевидно истинных положений - аксиом. И наконец, существует знание третьего рода - интуиция, которое также противопоставляется чувственному знанию. Причем интуиция у Спинозы - это интеллектуальная, рассудочная деятельность, она дает возможность уму непосредственно "схватывать" общие понятия, содержание которых выражает подлинные свойства вещей, их сущность. Свой метод, или способ построения знания, основанный на абсолютизации элементарного математического знания, Спиноза называл "геометрическим".
52
Что касается эмпиризма, то он базируется на тех принципах, которые выдвигал еще Ф. Бэкон, причем эта установка становится традиционной для всей английской философской школы. Так Т. Гоббс, выступая с позиций материализма, пытается "развести" философию и теологию. Теология - это богооткровенное знание, которое не поддается рациональному анализу. Поэтому "пилюли религиозной веры, составляющие предмет богословия, материалист настойчиво предлагал проглатывать, не разжевывая" [73]. В качестве важнейшего объекта философии выступает у Гоббса человек как существо не только природное и физическое, но и моральное, духовное. Человек - творец "искусственных тел", в том числе и таких, как культура и государственность. Государственность сменяет естественную стадию человеческого существования, и, значит, законы государства должны быть основаны на природности, естественности. Естественное состояние человечества базируется на чувственности, а это может привести к самоистреблению людей, государственное же состояние базируется на разуме, который играет важнейшую роль в учреждении государства путем общественного договора, в обсуждении и принятии которого должны участвовать все индивиды. Государство и гражданское общество - высшие ценности человеческого общежития, способные вывести человечество из варварского состояния войны всех против всех.
Как номиналист, принимающий существование только конкретных единичных предметов, Гоббс исходит из того, что любое знание опирается на эмпирические факты. Но в науке такого знания фактов недостаточно, так как здесь достоверность опирается на всеобщее, а значит, недоступное опыту. Признавая в духе времени высшей наукой математику, он пытался увязать ее истины с сенсуализмом и с природой человеческого языка, развивая знаковую концепцию языка. Если для Декарта исходной основой знания является непосредственная интуиция, то для Гоббса - дефиниция (определение), т.е. слово, очищенное от неопределенности и многозначности.
Дж. Локк развивает эмпирическое направление, но в большей степени смещает предмет и задачи философии в область гносеологии (учения о познании). Занимая некоторое срединное положение между материализмом и идеализмом, он критикует теорию врожденных идей Декарта и платоников и доводит свою критику до отрицания всех всеобщих положений в науке, нравственности и логике. Однако Локк не мог отрицать наличие у человека внутреннего опыта, который, как оказалось, трудно объяснить чисто материалистически. Это приводит к созданию наиболее известного учения Локка о первичных и вторичных качествах.
В новой книге автор Н. Мальцев, исследуя своими оригинальными духовно-логическими методами сотворение и эволюцию жизни и человека, приходит к выводу, что мировое зло является неизбежным и неустранимым спутником земного человечества и движущей силой исторического процесса. Кто стоит за этой разрушающей силой? Чего желают и к чему стремятся силы мирового зла? Автор убедительно доказывает, что мировое зло стремится произвести отбор и расчеловечить как можно больше людей, чтобы с их помощью разрушить старый мир, создав единую глобальную империю неограниченной свободы, ведущей к дегенерации и гибели всего человечества.
В атмосфере полемики Боб Блэк ощущает себя как рыба в воде. Его хлебом не корми, но подай на съедение очередного оппонента. Самые вроде бы обычные отзывы на книги или статьи оборачиваются многостраничными эссе, после которых от рецензируемых авторов не остаётся камня на камне. Блэк обожает публичную дискуссию, особенно на темы, в которых он дока. Перед вами один из таких примеров, где Боб Блэк, юрист-анархист, по полочкам разбирает проблему преступности в сегодняшнем и завтрашнем обществе.
Вернер Хамахер (1948–2017) – один из известнейших философов и филологов Германии, основатель Института сравнительного литературоведения в Университете имени Гете во Франкфурте-на-Майне. Его часто относят к кругу таких мыслителей, как Жак Деррида, Жан-Люк Нанси и Джорджо Агамбен. Вернер Хамахер – самый значимый постструктуралистский философ, когда-либо писавший по-немецки. Кроме того, он – формообразующий автор в американской и немецкой германистике и философии культуры; ему принадлежат широко известные и проницательные комментарии к текстам Вальтера Беньямина и влиятельные работы о Канте, Гегеле, Клейсте, Целане и других.
Что такое правило, если оно как будто без остатка сливается с жизнью? И чем является человеческая жизнь, если в каждом ее жесте, в каждом слове, в каждом молчании она не может быть отличенной от правила? Именно на эти вопросы новая книга Агамбена стремится дать ответ с помощью увлеченного перепрочтения того захватывающего и бездонного феномена, который представляет собой западное монашество от Пахомия до Святого Франциска. Хотя книга детально реконструирует жизнь монахов с ее навязчивым вниманием к отсчитыванию времени и к правилу, к аскетическим техникам и литургии, тезис Агамбена тем не менее состоит в том, что подлинная новизна монашества не в смешении жизни и нормы, но в открытии нового измерения, в котором, возможно, впервые «жизнь» как таковая утверждается в своей автономии, а притязание на «высочайшую бедность» и «пользование» бросает праву вызов, с каковым нашему времени еще придется встретиться лицом к лицу.В формате a4.pdf сохранен издательский макет.
Верно ли, что речь, обращенная к другому – рассказ о себе, исповедь, обещание и прощение, – может преобразить человека? Как и когда из безличных социальных и смысловых структур возникает субъект, способный взять на себя ответственность? Можно ли представить себе радикальную трансформацию субъекта не только перед лицом другого человека, но и перед лицом искусства или в работе философа? Книга А. В. Ямпольской «Искусство феноменологии» приглашает читателей к диалогу с мыслителями, художниками и поэтами – Деррида, Кандинским, Арендт, Шкловским, Рикером, Данте – и конечно же с Эдмундом Гуссерлем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.