Философия как схематизм образного мышления - [5]
2. Единство философии обеспечивается единством жизненных проблем
Жизнь длится, представая в своем течении как череда ситуаций. Жить - значит находиться в ситуациях. Присвоение ситуаций происходит как создание их целостных образов. Целостные образы ситуаций, или жизненные проблемы, как правило, порождены любопытством или нуждой и связаны с имитацией действий окружающих людей или с необходимостью реакции на события внешнего мира. Жизненные проблемы выражают неудовлетворенность ситуациями, в которых человек пребывает, неудовлетворенность имеющимся пониманием ситуаций. Жизненные проблемы различны, однако решение или невозможность решения каждой из них определяет появление тех или иных новых жизненных проблем. У каждого человека складывается индивидуальная конфигурация и последовательность жизненных проблем, определяющая порядок и смысл его жизни. Жизненные проблемы человека связаны.
Осознание проблем сопровождается выделением целей. Все цели, которые ставит перед собой человек, являются продолжением его проблем. Особенно часто проблемы возникают тогда, когда любопытство или нужда не удовлетворяются первыми же действиями: при успехе человек просто "проскакивает" проблему, имитируя действия других людей или реагируя на окружающее как бы автоматически. Если нет проблем, то нет и целей (планов по реконструкции ситуаций, их благоприятному изменению), намерений (не отрефлексированных целей), идеалов (принятых и культурно апробированных целей и способов их достижения), принципов. Беспроблемность жизни порождает бездействие. Отсутствие проблем ведет к атрофии целеполагания. Можно сказать и наоборот: если нет видения ситуаций в соответствии с целями, намерениями и идеалами, то не будет и проблем, хотя, конечно, в связке "цели - проблемы" именно проблемы выступают ведущим звеном, поскольку проблемы усваиваются непосредственно, то есть ситуация "впитывается", а цели требуют осознания всех шагов имитации, то есть предвосхищения, мысленного конструирования результата, измененной ("потребной") ситуации.
Из этого следует, что жизненные проблемы не обязательно существуют на вербальном уровне. Проблема не сразу воплощается в словах. Существует промежуточный уровень между миром и словом: это уровень образа. Пребывая в окружающем и воображая его, то есть строя наличную ситуацию, человек конструирует образы. Он мыслит, но не вербально. Образы как бы размыты, они не имеют четких границ и не поддаются непосредственному описанию, хотя интуитивно ясны и могут служить основанием для действия, в том числе и для словесного описания, которое часто (например в случае научной работы) является разновидностью действия.
Социальность человека означает, что индивидуальные конфигурации жизненных проблем различных людей перекрываются, образуя общее поле жизненных проблем. Поэтому имеется единство жизненных проблем общества.
3. Философские проблемы являются ракурсом жизненных проблем
Спецификой философских проблем является то, что они входят в любую жизненную проблему. Жизненным проблемам присущ момент философичности, наличия целостного образа ситуации в его аналогической соотнесенности с образами других ситуаций, видения ситуации в ракурсе ее типового устройства. Философские проблемы есть типовые схемы целостных образов жизненных ситуаций.
Составными частями типового устройства жизненных проблем являются сам человек, его "Я", тот-кто-действует; противостоящие человеку обстоятельства, Мир или реальность, то-на-что-действует; контакт человека и реальности, производимое человеком действие, зачастую предстающее в виде метода или же размышления; чудеса и случай, Рок и Удача, то есть сверхреальные, неестественные причины и обстоятельства. Философские проблемы, в которых участвуют персонажи-образы человека, мира, бога и действия (как связывающего первые три образа), стоят за всяческими философскими понятиями, вербальными проблемами и концепциями. Однако словесная фиксация этих образов (например в виде таких вербально выраженных проблем: в чем смысл жизни; как устроен мир; существует ли бог; что есть правильное действие, или истина), всякое вербальное определение философии, есть ее (философии) отдаление от пользователя, другими словами, ущемление философии.
За словами в любом философском сочинении скрывается философская проблема схематическое рассмотрение жизненной проблемы, ее изучение в аналогиях, в соотнесенности с другими жизненными проблемами. Определение философии, не в словах, а в более глубинных сущностях, должно заключаться в апеллировании к схемам, к целостным образам аналогичных жизненных ситуаций, а не просто в вербальном назывании проблем. Философия постигается сердцем - и обволакивается, затуманивается словами. В то же время философия словами может и распространяться: туман слов иногда кристаллизуется в новые образы, как бы побуждает сердце пробиться сквозь слова и постичь, или же изобрести, стоящие за ними образы. Поэтому читатель, стремящийся понять философский текст, должен уподобиться делосским водолазам, славившимся успешным поиском затонувших кораблей в мутной воде: он должен разглядеть целостные схемы-образы за взвесью слов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Саньтии Веды Перуна (Книга Мудрости Перуна) одно из древнейших Славяно-Арийских Священных Преданий, сохраненных Жрецами-хранителями Древнерусской Инглиистической церкви Православных Староверов-Инглингов.
В книге собраны предания и поверья о призраках ночи — колдунах и ведьмах, оборотнях и вампирах, один вид которых вызывал неподдельный страх, леденивший даже мужественное сердце.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Что это значит — время после? Это время посткатастрофическое, т. е. время, которое останавливает все другие времена; и появляется то, что зовут иногда безвременьем. Время после мы связываем с двумя событиями, которые разбили европейскую историю XX века на фрагменты: это Освенцим и ГУЛАГ. Время после — следствие именно этих грандиозных европейских катастроф.
Замысел этой книги в том что, необходимо рассказать, в доходчивых для нового человека образах и понятиях, о спасительной истине, найденной автором в Евангелии и осуществлении Евангелия в подлинной Церкви святых.
«Последняя Вера» дает неожиданное объяснение природе человека, человеческих отношений и развитию человеческого общества в целом. Книга заставит читателя по-новому взглянуть на многие устоявшиеся представления об окружающем нас мире и пересмотреть отношение к общепринятым моральным принципам. В своих кратко и ясно выраженных объяснениях и доказательствах автор опирается на многочисленные примеры из окружающей нас с вами жизни, что делает книгу легкодоступнoй и увлекательной. www.thelastfaith.ru.
Из предисловия:Необходимость в книге, в которой давалось бы систематическое изложение исторического материализма, давно назрела. Такая книга нужна студентам и преподавателям высших учебных заведении, а также многочисленным кадрам советской интеллигенции, самостоятельно изучающим основы марксистско-ленинской философской науки.Предлагаемая читателю книга, написанная авторским коллективом Института философии Академии наук СССР, представляет собой попытку дать более или менее полное изложение основ исторического материализма.
В книге представлен результат совместного труда группы ученых из Беларуси, Болгарии, Германии, Италии, России, США, Украины и Узбекистана, предпринявших попытку разработать исследовательскую оптику, позволяющую анализировать реакцию представителя академического сообщества на слом эволюционного движения истории – «экзистенциальный жест» гуманитария в рушащемся мире. Судьбы представителей российского академического сообщества первой трети XX столетия представляют для такого исследования особый интерес.Каждый из описанных «кейсов» – реализация выбора конкретного человека в ситуации, когда нет ни рецептов, ни гарантий, ни даже готового способа интерпретации происходящего.Книга адресована историкам гуманитарной мысли, студентам и аспирантам философских, исторических и филологических факультетов.
В своем исследовании автор доказывает, что моральная доктрина Спинозы, изложенная им в его главном сочинении «Этика», представляет собой пример соединения общефилософского взгляда на мир с детальным анализом феноменов нравственной жизни человека. Реализованный в практической философии Спинозы синтез этики и метафизики предполагает, что определяющим и превалирующим в моральном дискурсе является учение о первичных основаниях бытия. Именно метафизика выстраивает ценностную иерархию универсума и определяет его основные мировоззренческие приоритеты; она же конструирует и телеологию моральной жизни.