Философия энтропии. Негэнтропийная перспектива - [14]

.

Руководствуясь результатами исследований Жозефа Фурье, Клаузиус утверждал, что тепло не может само по себе (без компенсации) перейти с более холодного тела на более теплое. Но, возможно, это осуществимо каким-то особым, нам сегодня неизвестным образом? Может быть, благодаря силе и изобретательности человеческого или чьего-либо разума (который бы непосредственно использовал дополнительную энергию из трансцендентности) или благодаря какой-либо еще дополнительной работе? Может быть, возможна компенсация потерь, к которым приводит рассеяние энергии?

Но не следует быть несправедливым ко Второму началу термодинамики: оно не говорит о состояниях и процессах вне границ нашего универсума, поскольку рассматривает его как гипотетически закрытую систему.

Стрела времени

Термодинамика учит, что время будет течь, пока существует энергия, используемая для осуществления работы и движущая событиями. Расходуя больше энергии, мы вызываем большее количество событий, но тратим больше времени. Потери, связанные с необратимостью течения энтропии, дали направление стреле времени (правда, механизм диссипации, генерирующий энтропию, все еще не полностью исследован). В этом смысле физики часто сравнивают Вселенную с замедляющими ход часами, которые в далеком прошлом запустил(о) некто/нечто неизвестным нам образом. Выходит, что единственное постоянное течение во вселенной – это ее самозамеделение, приостановка, затухание[25]. Но если бы мы знали, каким образом запрограммированы эти часы, мы могли бы их перепрограммировать заново и таким образом избежать космической судьбы беспомощных свидетелей всеобщей гибели. Это программирование следует понимать не как нечто техническо-инженерное, а как попытку приблизиться к Творцу, проникая в план творения настолько, насколько позволяет наша природа, если мы реализуем все свои возможности.

Но в известном нам мире иссякает время. Гипотетически, о Вселенной можно было знать больше всего в самом начале, поскольку ее энтропия тогда была наименьшей. Наша собственная способность познания сегодня больше, чем вчера и меньше, чем завтра; но стоящая перед нами задача сегодня труднее, чем была вчера, и легче, чем будет завтра. Поэтому борьба с энтропией – борьба со временем. Остается наблюдать, поможет ли наша способность к творческому прогрессу опередить космическую энтропию.

Согласно второму началу термодинамики, процесс превращения полезной энергии в бесполезную осуществляется по железной необходимости. Однако термодинамика не отвечает на вопрос, кто или что и когда наполнил(о) резервуар, и почему нечто подобное вообще было сделано. Сила сверхъестественного масштаба, как нам кажется, не стала бы действовать без веской причины.

Первое начало термодинамики говорит о невозможности создания энергии из ничего, но не отвечает на вопрос, как же тогда энергия вообще была создана. Может быть, энтропия – это самый общий закон имманентности, но сам факт существования универсума, со всеми его событиями, течениями, упорядоченностью и процессами, наводит на мысль, что энтропии предшествует некое начало; ведь если бы такого начала не существовало, не было бы и универсума – ведь энтропия препятствует созидательным и возникающим из ничего процессам. Если бы принцип энтропии действовал на высочайшем уровне, если бы он действовал до всякого творения, любое творение и существование были бы исключены. Но если этот принцип действует только внутри системы, объекта, организма (а это так и есть) – тогда он действует условно.

Форма существования, располагающая достаточным богатством знаний, могла бы направлять природные законы по собственному желанию и воле. Хотя закон энтропии устанавливает ограничения для любого образа жизни, даже образа жизни Homo sapiens-а, это не должно нас лишать смелости. Наше дело – познание: если бы мы все знали, мы бы все могли. Кто знает, возможно, творец (абсолют, дух, логос) с помощью всех этих уровней энтропии бросил ряд вызовов разным уровням организации материи? Быть может, некоторые уровни организации материи сталкиваются с еще более трудными задачами, чем мы? У нас много оснований считать природные законы не конечным онтологическим барьером, а только одним из препятствий, с которыми сталкивается дух в лабиринте существования[26].

Творение негэнтропийной силы (если использовать теологическую терминологию: проекция Бога на материю) может быть энтропийным – если энтропию мы понимаем как загадку, вызов, с которым созданное сталкивается в процессе самопознания своих скрытых творческих возможностей – но было бы совершенно не(раз)умно, если бы она была необходимо энтропийной. Без достаточных знаний о природе энтропии невозможно справиться с производимым ей вредом. На парциальных уровнях человеку иногда что-то удается. Но до глобального уровня еще далеко. Энтропия – это загадка, которую необходимо разрешить.

Законы термодинамики претендуют на действие независимо от того, существуют ли на Земле или где бы то ни было еще мыслящие существа, и в состоянии ли они контролировать детали физических процессов хотя бы незначительно точнее, чем мы сегодня. Но утверждение о всеобщей энтропии вселенной не является имплицитным знанием, принимаемым без оговорок. Это его не дискредитирует, но делает относительным. Правда, скепсис по отношению к силе и широте действия энтропии еще не является подтверждением существования каких-либо собственных творческих потенциалов. Для такого подтверждения необходима была бы иная стратегия.