Философия. Элементарный курс - [90]

Наконец, искусство Серебряного века (по крайней мере, значительная его часть) отрывалось не только от этической основы, но и от здоровой духовной основы. Красота здесь виделась в отрыве от Добра и Истины. Это проявилось, в частности, в увлеченности определенных слоев художественной интеллигенции России мистикой, оккультизмом, теософией и антропософией, богоискательством и богоборчеством.

Пожалуй, наиболее типичным произведением, в котором присутствуют все отмеченные выше признаки искусства Серебряного века, является “Поэма экстаза” А.Н. Скрябина.

Искусство Серебряного века не только хронологически предшествовало первой мировой войне и Октябрьской революции, но в значительной степени ответственно за потрясение и катаклизмы, которые обрушились на людей и обрушили Россию. Утратив гражданский пафос, оно перестало благотворно воздействовать на волю и нравственное сознание людей.

Философы, осмысливавшие развитие искусства XIX–XX вв. Не только в России, но и в Европе, пришли к выводу о том, что искусство, оторвавшееся от духовной основы, потерявшее четкие нравственные ориентиры, имеет тенденцию к превращению в “праздное развлечение и нервирующее зрелище” (Ильин И.А. Основы христианской культуры // Одинокий художник. М., 1993. С. 295). Эти прогнозы, к сожалению, оправдались и стали реальностью, так называемой, массовой культуры, представляющей собой индустрию грез, часто пропагандирующую культ эротики и насилия.

Предназначение философии искусства заключается также в том, чтобы переломить эту негативную тенденцию, чтобы показать, что искусство объективно служит либо силам Добра, либо Зла, чтобы изобличать мнимую красоту и обосновывать Красоту подлинную.

12.4. Герменевтика как искусство толкования художественных текстов

Конечным результатом художественного творчества и основным элементом искусства является художественное произведение, которое также может стать предметом философского исследования, но уже в плане его истолкования, извлечения из него скрытых смыслов, рационализации его образно-символического содержания. Любое художественное произведение может быть представлено как особый текст, буквальное прочтение которого может существенно исказить замыслы художника и объективные смыслы, в них заложенные. Задачу толкования, интерпретации художественных (и не только художественных) текстов берет на себя герменевтика (см. Раздел 6.2).

Однако вернемся к художественному тексту. Почему, спрашивается, нужно его толковать? Ведь рационализация художественного произведения может привести к его омертвению. Искусство тем и привлекательно, что оно в живой, чувственно-достоверной форме изображает человеческую жизнь или жизнь вообще. Безусловно, в этом суждении есть свой резон. Одна из бед нашей школы заключается как раз в том, что учащиеся по большей части изучают художественную литературу по учебникам, где все растолковано, а не читают сами произведения. Тем не менее, необходимо подчеркнуть, что герменевтика не стремится подменить собой искусство, а только помочь его глубже понять. Ведь отсутствие интереса к искусству часто связано именно с тем, что его не понимают.

Необходимость интерпретации, толкования художественного текста диктуется рядом обстоятельств.

Во-первых, это обусловлено тем, что часто далеко не совпадают субъективные замыслы художника, которые он может вербализировать, и объективные смыслы, заключенные в конкретном художественном произведении, а также его воздействием на жизнь общества или отдельного человека. У гениев, как правило, идейно-смысловой состав их произведений оказывается неизмеримо богаче их замыслов. Многие художники сами не могут до конца понять, что, собственно, они изобразили в своем произведении и дают часто односторонние толкования своих творений. Это объясняется тем, что художественное творчество развивается по иррациональным законам. Очень часто бывает так, что не художник определяет судьбу своих персонажей, а сами герои диктуют свою волю автору. Так, например, известно, что Г. Флобер предполагал, что главная героиня его романа «Мадам Бовари» останется живой. Однако логика развития характера и судьбы Эммы неумолимо заставила его завершить роман ее самоубийством. На тему взаимоотношения автора и персонажей существуют интересные теоретические рассуждения у М.М. Бахтина и художественные опыты испанского философа и поэта М. Де Унамуно в его романах “Туман”, “Любовь и педагогика”.

Во-вторых, для того, чтобы понять то или иное художественное произведение, необходимо рассматривать его в культурно-историческом контексте. Так, например, Евгений Онегин, герой одноименного романа А.С. Пушкина, после убийства на дуэли В. Ленского сокрушается не от того, что убил человека (так бы переживал современный человек), а от того, что убил друга. Участие в дуэли в дворянской среде считалось делом чести и потому убийство на дуэли не считалось моральным преступлением.

В-третьих, очень часто за художественными образами, посредством которых искусству удается изображать динамику жизни и создавать эффект непосредственного участия любителя искусства в художественном действии, скрываются некие символы (в переводе с греческого слово “символ” означает “соединяю”), которые указывают на существование некоей скрытой реальности, скрытого смысла, требующего разъяснения. Так, например, Ланцелот из пьесы Е. Шварца “Дракон” побеждает дракона благодаря тому, что использует в битве подаренные ему горожанами шапку-невидимку и ковер-самолет. “В сказке ложь, да в ней намек – добрым молодцам урок”, – гласит русская пословица. На что же, действительно, мы находим намек, имея в виду сказочные, волшебные предметы? Чтобы победить дракона, или, иначе говоря, воплощенное зло (дьявола), необходимо обладать необычайной духовной силой (шапка-невидимка, надетая на человека, дематериализует его, т. е. предельно одухотворяет), а также – избавиться от земных соблазнов, вознестись духом на небеса (ковер-самолет).