Философия. Элементарный курс - [31]

Таким образом, сохранение, преображение и спасение человеческой личности, человеческого рода (Родины и Человечества) и всего мира составляют суть и основной смысл русской идеи.

5.3. Основные проблемы русской философии

Вопрос о спасении может возникнуть только при условии, что существует опасность гибели. Русская идея спасения родилась из острого сознания смерти. «Философия есть спрашивание о смерти, о «самом главном». Но спрашивать можно по-разному. История западной философии – это история кружного пути мысли, создание завалов на пути к смерти. Русское же изумление перед смертью вылилось в детский прямой вопрос, в первый и одновременно самый последний…Нет проблемы России, есть проблема преодоления смерти. Это то общее, что прорывается сквозь все многообразие формы русского духовного движения». (Л.Карасев. Русская идея (символика и смысл) // Вопросы философии, 1992, № 8, с. 101, 104.) К слову сказать, не детская изумленность, а взрослая уязвленность смертью, которая перестает быть отдаленной возможностью, лежит в основе русского философствования. «Какой это ужас, что человек (вечный филолог) нашел слово для этого – «смерть». Разве это возможно как-нибудь назвать? Разве оно имеет имя? Имя – уже определение, уже «что-то знаем». Но ведь мы же об этом ничего не знаем». (В.В. Розанов. Т. 2, Уединенное. М., 1990, с. 300.) Из метафизического ужаса и глубокого экзистенциального переживания мысли о смерти зародилась в русском сознании идея духовного преодоления смерти, а у некоторых мыслителей (например, у Н. Федорова и К. Циолковского) возникла полу фантастическая мечта ее физического поборания. Вопрос о смерти и ее преодолении составляет, таким образом, центральную болевую точку и основное задание русской религиозной философии (русской идеи). Причем, смерть здесь понимается в самом широком смысле слова, как синоним всякого распада и разрушения, включая в себя личностный, социокультурный (судьба России) и космический аспекты бытия.

Духовное преодоление смерти в русской философии осуществляется на путях синтеза, стремлением к всеединству. Всеединство – ключевое понятие и смысловое ядро философии Вл. Соловьева, многочисленных его учеников и последователей. Оно является родовым понятием по отношению к ряду важных понятий (и соответственно проблем) русской религиозной философии: антроподицее, соборности, Богочеловечеству и др. Последние представляют собой частные случаи всеединства, отражают какой-то его срез.

В теодицее и антроподицее, например, утверждается мысль о соединении добра и зла в сердце человека. Пагубно объективировать зло, т. е. искать его во вне, в других людях, обществе. Гораздо безопаснее и проще искать, находить и бороться со злом в самом себе, в своем сердце. Соборность тождественна гармоническому сплаву индивидуальной свободы и человеческого братства. В учении о Богочеловечестве проводится идея о соразмерности и единстве Бога и человека, человеческая история предстает как устремленность навстречу друг к другу Бога и человека. Русский космизм зиждется на идее единства человека и Вселенной, где человек выступает одновременно как микрокосм (будучи биосоциальным существом) и как макрокосм (являясь духовным существом, личностью). Пафос софиологии в утверждении единства Творца и тварного мира. Русский Эрос (философия любви в России) соединяет не только мужчину с женщиной, но и тело с духом, человека со всем космосом и с Богом.

Что касается «русского колорита» названных проблем, то он состоит в том, что духовное противоборство со смертью ведется мыслителями на путях критики и преодоления саморазрушительных тенденций, которые имеются в русском менталитете.

Русская чувствительность к злу и несправедливости, доведенная до крайности, порождает бунт против Бога и моралистическую нетерпимость к людям: действительным или мнимым носителям зла. Стремление к абсолютному добру, столь характерное для русского человека, часто оборачивается максималистским отрицанием морального и социального зла, стремление утвердить Царство Божие на земле, что на практике приводит к обратному результату: тотальному господству зла и массовому насилию.

Соборность указует срединный путь между индивидуализмом, готовым выродиться в своеволие, и коллективизмом, попирающим личность. Соборность умеряет русскую жажду абсолютной, безграничной свободы в земной жизни, а тягу к справедливости освобождает от эгалитарных наслоений.

Учение о Богочеловечестве предупреждает нас о пагубности непомерных притязаний человека на переустройство мира. Человек, забывший Бога или возомнивший себя богом, невольно приближает мир к глобальной катастрофе, к концу истории.

Космическая устремленность русского сознания имеет положительную сторону, которая состоит в масштабности и глубине мышления, в метафизической одаренности русского человека. Отрицательная сторона русского космизма проявляется в том, что русский человек, устремляясь в иные миры, часто отрывается от земли, от родной почвы, перестает ценить то, что находится рядом с ним. Утопические мечтания и прожектерство также питаются из этого источника.