Филипп Август - [40]
Чтобы занять почетное место в королевской армии, барону надлежало явиться с многочисленной свитой, а у него такой возможности не было. Кошелек его до того опустел, что в нем не оставалось ни одного безанта.
В тот самый день, когда Артур Бретонский был произведен в рыцари, Куси сидел на стене и печально глядел на парижскую дорогу; вдруг на далеком горизонте показался путник, направлявшийся прямо к замку. Куси почти не обратил на него внимания, так как привык за эти недели, что все его надежды рассыпались в прах. Но путник миновал все ответвления и направлялся прямиком к холму, на котором стоял замок, и тогда Куси стал присматриваться к нему.
То был старик с длинной седой бородой и в темной рясе, и Куси бросился к нему навстречу, узнав в нем отшельника Бернара, спасшего ему жизнь в Оверни. Он помог ему взойти на ведущий в замок крутой скат с такой заботливостью, как будто старик был его родным отцом.
– Добро пожаловать, дорогой отче, – сказал хозяин, – случайно ли вы пожаловали сюда или вздумали погостить у меня?
– Я желать видеть вас, сын мой, и узнать, что с вами делается. Если бы не случай, заставивший меня приостановить мой путь, так давно я был бы у вас. Мне хотелось знать, не совершили ли вы еще какого-нибудь сумасбродства, которое могло бы подвергнуть опасности вашу жизнь.
– Пока еще нет, любезный отче, – отвечал рыцарь, улыбаясь. – Тем не менее я очень рад видеть вас у себя. Мне необходимо услышать добрый совет, и после того как вы подкрепите свои силы пищей, я попрошу вас высказать свое мнение насчет некоторых тревожащих меня вопросов.
– А когда я выскажу вам свое мнение, вы все-таки поступите по собственному убеждению. Не так ли? Но прежде я позавтракаю. Прикажите, сын мой, одному из долговязых лентяев, которые служат вам, подать мне кресс-салат и кружку воды.
– Как это? Неужели после такого продолжительного путешествия вы не подкрепите свои силы более существенной пищей?
– Я дал обет никогда не прикасаться к еде, чувствовавшей биение жизни и трепет смерти. Всякая жизнь изливается от Бога, и человек обязан уважать ее. Но что вы задумчивы, в чем причина вашей печали? Что с вами произошло? – спросил заботливо отшельник, внимательно вглядываясь в лицо молодого рыцаря, черты которого потеряли прежнее выражение беззаботного веселья, которым они отличались в первое свидание.
– Вы не ошибаетесь, отец мой; я слыхал, что время держит в каждой руке по чаше: одна из них полна сладостей, другая горечи, и что человек, пока жив, должен упиваться ими по очереди. Много было счастливых дней, когда я утолял жажду только из первой; теперь настала очередь другой чаши.
– Против этого зла есть одно лекарство, сын мой!
– Смерть? Вы это хотите сказать?
– Нет, крест нашего Господа Иисуса Христа. В кресте он дает нам надежду и награду; крестом утешает нас во всех скорбях. Сядьте подле меня, пока я отдохну немного, и выслушайте, что я вам скажу. Видели ли вы когда-нибудь человека более согбенного от старости и лет, более изможденного лишениями под бременем жизни, чем тот старик, который теперь предстоит перед вашими глазами? Слушайте же, было время, когда и я был молод, преисполнен сил и энергии, богат, окружен почетом, славою. Гигант в глазах моего тщеславия! Я обладал обширными владениями, мой меч всегда блистал в первых рядах сражений, я был принят при всех дворах, моих советов слушали государи! Я сжимал в объятиях первую любовь моего сердца и – дивное дело! Эта любовь только усилилась после брака и наконец обратилась в такую страсть, что я для нее пожертвовал честолюбием, гордостью и счастьем.
– И как вы были счастливы! – сказал Куси, думая об Алисе.
– Я поступил как игрок, который вверил случайной кости все, что имеет, и проиграл! Та, которую я любил, умерла, оставив меня одиноким, без детей и без надежды. Я пробовал опять вступить в мир, думая хоть что-нибудь найти, чтобы наполнить пустоту жизни. Я не говорю о сердце: сердце для меня – могила навеки замкнутая, даже в мыслях. Мне было сорок лет, и я обратился к людям моего возраста. Но в них нашел я только скотов, преданных самым грубым, плотским наслаждениям; не людей, а диких зверей, хищников и сластолюбцев, которые упивались кровью для того, чтобы подкрепить тело, разрушаемое развратом. Я отвернулся от них и пошел к старикам. Но старики оказались угрюмыми ворчунами, вечно осуждающими настоящее, жалеющими о прошлом, большими эгоистами в своих сокрушениях, чем другие в своих наслаждениях. Тогда я смешался с толпой юношей и нашел в них благородные стремления, великодушные ощущения, сердца открытые, но людей легкомысленных, самонадеянных, необузданных, не знающих предела в своих страстях. Утомленный бесполезными поисками, я вернулся в свое уединение. Тут мое сердце увяло, душа иссохла, и я жил в печали и плаче до тех пор, пока божественный свет не озарил мое сердце. Тогда, покинув жилища человеческие, я пошел искать у подножия креста того мира, который никогда не мог дать мне свет со всеми его суетными благами; здесь нашел я его, сын мой. Да, как бы ни казался я несчастным в ваших глазах, однако я никогда не был так счастлив, как теперь, потому что в сердце моем загорелась искра любви, которую ничто в мире не может уничтожить, и душа моя беспрестанно оживляется надеждами неба.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Иван Данилович Калита (1288–1340) – второй сын московского князя Даниила Александровича. Прозвище «Калита» получил за свое богатство (калита – старинное русское название денежной сумки, носимой на поясе). Иван I усилил московско-ордынское влияние на ряд земель севера Руси (Тверь, Псков, Новгород и др.), некоторые историки называют его первым «собирателем русских земель», но!.. Есть и другая версия событий, связанных с правлением Ивана Калиты и подтвержденных рядом исторических источников.Об этих удивительных, порой жестоких и неоднозначных событиях рассказывает новый роман известного писателя Юрия Торубарова.
Книга посвящена главному событию всемирной истории — пришествию Иисуса Христа, возникновению христианства, гонениям на первых учеников Спасителя.Перенося читателя к началу нашей эры, произведения Т. Гедберга, М. Корелли и Ф. Фаррара показывают Римскую империю и Иудею, в недрах которых зарождалось новое учение, изменившее судьбы мира.
1920-е годы, начало НЭПа. В родное село, расположенное недалеко от Череповца, возвращается Иван Николаев — человек с богатой биографией. Успел он побыть и офицером русской армии во время войны с германцами, и красным командиром в Гражданскую, и послужить в транспортной Чека. Давно он не появлялся дома, но даже не представлял, насколько всё на селе изменилось. Люди живут в нищете, гонят самогон из гнилой картошки, прячут трофейное оружие, оставшееся после двух войн, а в редкие часы досуга ругают советскую власть, которая только и умеет, что закрывать церкви и переименовывать улицы.
Древний Рим славился разнообразными зрелищами. «Хлеба и зрелищ!» — таков лозунг римских граждан, как плебеев, так и аристократов, а одним из главных развлечений стали схватки гладиаторов. Смерть была возведена в ранг высокого искусства; кровь, щедро орошавшая арену, служила острой приправой для тусклой обыденности. Именно на этой арене дева-воительница по имени Сагарис, выросшая в причерноморской степи и оказавшаяся в плену, вынуждена была сражаться наравне с мужчинами-гладиаторами. В сложной судьбе Сагарис тесно переплелись бои с римскими легионерами, рабство, восстание рабов, предательство, интриги, коварство и, наконец, любовь. Эту книгу дополняет другой роман Виталия Гладкого — «Путь к трону», где судьба главного героя, скифа по имени Савмак, тоже связана с ареной, но не гладиаторской, а с ареной гипподрома.