Филипп Август - [22]

Проводив глазами друга, он вернулся в свою комнату, ступая медленно и с озабоченным видом, вовсе ему несвойственным.

– Гуго, – сказал он своему оруженосцу, садясь на скамейку, – дай мне вина. Я ничего не ел с утра и чувствую неприятное расположение к грусти.

– Не положить ли в вино варенья? – спросил оруженосец. – Я несколько раз видел, как вы избавлялись таким образом от мрачного припадка любви.

– Как хочешь, Гуго. Но я грущу не от любви.

– Я, однако, думал, что вы влюблены в госпожу Алису, хотя мне показалось странным, что вы оставили ее в Санли, когда могли провожать дальше.

– Мог ли я поступить иначе, когда отец ее ехал к сиру де Монморанси, заклятому врагу моего кузена Ангеррана? И к тому же граф Жульен собирается потом в Руан ко двору Иоанна Английского, а я не могу следовать туда за ним.

Эта мысль пробудила воспоминания, не раз омрачавшие его после приезда в Париж, он резко встал.

– Право, этот старик сошел с ума! – воскликнул молодой человек, – а от сумасшествия перейдет скоро к измене. Он вмешивается во все, чтобы придать себе важность, и не способен отступить даже перед возмущением. Однако, если верить д’Оверню, граф был хорошим рыцарем в свое время. Я хотел бы помешать ему играть в эту опасную игру, хотя бы из любви к бедной Алисе.

– Итак, вы любите эту девицу? – спросил Гуго де Барр, о присутствии которого Куси, по-видимому, совсем забыл.

– Какое тебе дело? – резко сказал рыцарь. – А если бы и так, я не стал бы заставлять тебя проводить ночь под открытым небом, как в то время, когда я был влюблен в маркизу де Сиракюз.

– Если бы вы ее любили, я охотно проводил бы так ночь, сир Ги, – отвечал с улыбкой Гуго де Барр. – Но я не об этом хотел сказать, – прибавил он, вынимая из кармана носовой платок, в котором была завернута узкая полоса тонкого сукна, вышитого золотом. – Вы видели на ней этот браслет? Я просил одну из ее горничных украсть его.

– Как, негодяй! – вскричал Куси, не зная, стоит ли ему смеяться или сердиться. – Ты позволил себе такую дерзость?

– Если вы находите это дурным, сир Ги, я могу возвратить добычу. Правда, госпожа Алиса знала, что ее горничная украла этот браслет, но все-таки это воровство. Правда также, что она захотела узнать, в чьи руки он перейдет, и узнав, что в ваши, не рассердилась. Но это не мешает возвратить браслет, и я верну его, если вы прикажете.

– Дай его мне, мой добрый Гуго, – отвечал Куси, схватив браслет с живостью, которая заменяла благодарность. – Глупость сделана, не надо же усугублять ее пренебрежением. Но я не знал, что ты так опытен в любовных делах. Где ты набрался опыта?

– У меня есть союзники, – отвечал старый оруженосец, гладя седые усы с комическим чванством. – Госпожа Гертруда, которая была красавицей в свое время, нашла, что я, должно быть, был красавцем в свое время, и очень ко мне расположилась. Она имеет возможность слушать, и так как она любит делиться услышанным, я получил сведение, которое имеет свою цену.

– Какое?

– Вы помните, конечно, Гийома де Ла Рош-Эймона, этого маленького рыцаря, надменного и самонадеянного, которого мы встретили в Вик-ле-Конте и которого вы всегда находили между госпожой Алисой и вами?

– Конечно, и я не раз желал насадить его на мое копье и вылечить надолго от охоты вставать на моем пути.

– Ну, сир Ги, кажется, он обнаружил намерение находиться если не на вашей, то по крайней мере на дороге госпожи Алисы, а так как он богат и очень любим английским королем, а старый граф Жюльен очень ценит эти два преимущества…

– Надо лишить его возможности воспользоваться ими, хочешь ты сказать, и послать ему вызов?

– Нет, сир Ги, госпожа Гертруда подала мне совет получше. Вместо того, чтобы употреблять насилие, что отдалило бы от вас графа Жюльена, воспользуйтесь несколькими днями, которые он должен провести в вашем замке, чтобы получить признание госпожи Алисы, если это еще не сделано.

– Увы, нет! – со вздохом ответил Куси.

– Вы его получите, я в этом не сомневаюсь, а с ее обещанием можете идти наперекор всем соперникам на свете, потому что она останется вам верна. Но сир Жюльен не должен от нас ускользнуть, а так как он очень торопится в Руан, то поедемте к нему навстречу с эскортом достаточным, чтобы лишить его выбора, вздумай он отказаться от приглашения.

– Мы поразмыслим об этом, Гуго, – отвечал Куси. – Но прикажи же оседлать наших лошадей. Как только они будут готовы, мы отправимся в мой замок Куси. После отъезда Тибо эта квартира нагоняет на меня грусть.

Гюго де Барр повиновался, а Куси, как только остался один, тотчас схватил браслет, который положил прежде на стол с притворным равнодушием.

– Она знает, что ее горничная украла у нее этот браслет, – вскричал он в порыве радости. – Она знает, что это для меня, и позволила это!

С восхищением поднес он браслет к губам и покрыл поцелуями. Но вид Галлона, которого он приметил на пороге, с ироническим видом вздернувшего свой нос, как будто шут почуял что-то новое и необыкновенное, неприятно возвратил его к действительности.

– О, это только я, – сказал Галлон, одним прыжком оказавшийся на середине комнаты. – Вы можете продолжать ваши упражнения.