Филип К. Дик. Жизнь и Всевышние вторжения - [12]

Этот горький «симбиоз» с женщинами продолжался, должно быть, всю его жизнь, что иногда приводило Фила на грань самоубийства. Еще одна выдержка из вступления к «Экзегезе»:

Джейн-во-мне-сейчас, внутренняя сущность или женская основа, которая вызывает слезы, причиняет боль и нуждается в лечении. […] Это Джейн пытается умереть. Или, скорее, это повторное появление Джейн, которая в действительности умерла, это шаги, которые проходит моя внутренняя сущность снова и снова, роковое путешествие по неосторожности. Это Джейн-во-мне боится сейчас и чувствует подавленность. Но если Джейн-во-мне умрет, то она заберет меня (близнеца мужского пола) с собой, и тогда я не должен буду погибнуть. […] Джейн должна жить во мне, в этом исчезающем существовании, на этой стороне, но оставаться за пределами – на другой стороне. […]

Одержимость, обнаруженная в близнецах с раздвоением личности, дополняющим и вступающим в противоречие одновременно, доктор Джордж Энгель назвал попарным соединением («стремление всегда быть двумя, оставаясь особенным, в отличие от всех других»). Мотив этого «попарного соединения» нашел отражение в ряде рассказов и романов Фила, особенно в «Докторе Бладмани» (1965), «Пролейтесь, слезы…» (1974), «Помутнении» (1977) и «Всевышнем вторжении» (1981).

В книге «Доктор Бладмани» дается беллетризованное изображение непрерывного «исчезающего опыта» Джейн, который Фил чувствует внутри себя. Действие романа происходит в 1981 году в мире после ядерной катастрофы. В центре повествования – попытки выжить у небольшого сельского поселения в округе Марин. Воздействие радиоактивной мутации повсеместно, и этим объясняется состояние Эди Келлер в сюжете книги.

Семилетняя Эди действительно вынашивает внутри себя (с левой стороны, рядом с аппендиксом) брата-близнеца по имени Билл. «Когда-нибудь девочка должна будет умереть, и тогда вскроют ее тело, производя аутопсию, и обнаружат маленькую сморщенную фигуру мужского пола, возможно, со снежно-белой бородой и слепыми глазами… ее брата, размерами не больше крольчонка». Билл разговаривает с Эди внутренним голосом, который слышать может только она. Но Билл хочет видеть, хочет передвигаться; сжатые сведения о реальности, которыми снабжает его Эди, больше его не устраивают:

«Мне бы хотелось выйти наружу, – сказал Билл жалобно. – Я хотел бы родиться, как все остальные. Могу я родиться позднее?»

«Доктор Стокстилл сказал, что не сможешь».

«Тогда не может ли он сделать так, чтобы я был? Я думал, ты сказала…»

«Я ошибалась, – сказала Эди. – Я думала, что он сможет вырезать маленькое круглое отверстие, и этого было бы достаточно, но он сказал – нет».

Тогда ее брат, глубоко внутри нее, замолчал.

Эди и Билл – это торжество Фила в искусстве создавать словесные образы. Они правдоподобно непредсказуемы – своенравные дети, чья любовь и неистовая преданность друг другу смешаны с непреднамеренной жестокостью. Билл обладает способностью переносить свою душу в любое живое существо, оказавшееся поблизости. Как-то раз Эди подшутила над ним, сделав так, что слепой Билл переселился в слепого червя. В одном эпизоде брат и сестра обсуждают в прекрасно изображенной детской манере кармический цикл существования. Билл обладает странной силой беседовать с мертвыми – он может в совершенстве подражать их голосам. Эди это становится любопытно:

«Покажи меня, – сказала Эди. – Сымитируй меня».

«Как я смогу? – ответил Билл. – Ведь ты пока еще не умерла».

Эди сказала: «А на что это похоже – быть мертвым? Я собираюсь когда-нибудь умереть, поэтому хочу знать».

«Это забавно. Ты глубоко в яме и глядишь наверх. И ты весь плоский, как будто бы пустой. И знаешь что? Затем, через какое-то время, ты возвращаешься. Тебя сдувает, и ты снова возвращаешься назад, туда, куда тебя сдуло! Ты знала об этом? Я имею в виду: назад – это туда, где ты сейчас. Живая и здоровая».

Вымышленные близнецы в «Докторе Бладмани» живо воплощают связи и конфликты, которые испытывал Фил вследствие постоянных психических контактов с Джейн. Борьба со своим близнецом лежит в основании его произведений и его решимости исследовать природу реальности. В «Экзегезе», приближаясь к концу своей жизни, Фил писал:

Она (Джейн) сражалась за мою жизнь, а я – за ее, вечно.

Моя сестра – это все для меня. Я проклят, поскольку всегда отделен от нее – и всегда вместе с ней, и это – состояние колебания. Очень быстрого колебания. Одновременно она находится внутри меня и часто – вне меня, но я потерял ее; две реальности вместе – Инь и Ян.

Две реальности, на которых, как на плодородной почве, расцветают многочисленные рассказы, романы и «Экзегеза». Но утрата Джейн постоянно окутывала и омрачала душу Фила. Эта утрата лежит в основе тяжелых падений, крутящихся вселенных, смертоносных жен, отчаянных любовей – всего того, что вымышленные персонажи всегда должны преодолевать.

Ближе к концу жизни тоска Фила по близнецу сливалась с событиями «2–3–74» и стала основой для божественной космогонии, в которой осуществлялась попытка объяснить отчаяние и неотступную надежду, которыми отмечены наши жизни. В «Трактатах о Таинственном в Писании», которые завершают роман «Валис», в Отрывке № 32, читаем: