Фиктивная невеста - [44]

Придя в спальню, я первым делом направилась в ванну. Подходя мимо открытой двери гардероба, взгляд зацепился за зеркало. Я оторопело рассматривала себя, банально открыв рот. Мои, некогда любимые, русые волосы приобрели рыжеватый оттенок. Я будто и вовсе не я. Почему мне никто даже и не намекнул глянуть в зеркало? Почему Тео промолчал? Видимо, лишившись силы вампира, я стала превращаться в чистокровного феникса. Это им свойственны рыжие или огненно-красные волосы. Меня охватила паника: а что стало с моими крыльями?

Незамедлительно вызвав эти самые крылья, я, тяжело вздохнув, расплакалась. Всегда гордилась, что у меня есть хоть что-то от папы, а у братьев самая малость маминой крови. Была рада, что папина кровь не затмила мамину, а лишь обволакивала, как кокон тепла. А сейчас, без этого тепла казалось пусто и одиноко. Я еще раз бросила взгляд на перьевые рыжие крылья, а затем позвала огонь. Секунда, и крылья уже огненные. Как я не старалась, тьмы не было. Вампир во мне окончательно умер. Наверное, я должна радоваться, что вообще жива осталась, не что-то внутри билось в истерике, кричало и протестовало. Я просто не могла сейчас радоваться. Та часть, которой во мне больше не было, откликалась тягучей болью. Единственное, что мне сейчас хотелось, это вернуть то тепло, что дарила тьма. Глупо? Но так хотелось вновь быть папиной маленькой девочкой, которая может пожаловаться на мелкие проблемы, а папочка все решит. По-детски, наивно, но именно этого хотелось. Было страшно потерять часть себя самой. Ведь завтра я буду взрослой по меркам фениксов, и сильной по меркам вампиров. Будто почувствовав мои внутренние переживания, нужду в нем, мысленно меня позвал папа:

«Маленькая, я приду? Можно?» — с затаенной надеждой, спросил он.

«Папочка!» — всхлипнула я, понимая, что он почувствует ментально мои переживания.

«Через час буду» — и отключился.

За этот час я все же сходила в ванну, немного успокоилась. Тео мысленно оповестила о приходе папы и попросила время пообщаться с ним наедине. Муж был не против, лишь попросил быть осторожной.

Папа прибыл, как и обещал, через час. Когда он вошел, я просто уткнулась ему в грудь и крепко обняла. Мы не разговаривали, да и не двигались. Я впитывала тепло любимого родителя, будто боясь, что он исчезнет.

— Мелания, что с тобой происходит? Ты чего рыдала? — с беспокойством в голосе спросил папа, — Расскажи мне, что происходит.

— Папуль, я так тебя люблю. Так люблю… — шептала я, боясь его отпустить. — Я видела её. Видела. Такая красивая. Рыжие волосы, нежный взгляд. Она тебя любила, пап. И ты её! Во мне была часть от тебя и часть от нее. А осталось лишь от нее. У меня больше нет твоей тьмы. Она меня больше не обволакивает. Там где было тепло, стало пусто. Мне этого не хватает, — я всхлипнула и сильнее прижалась к отцу.

— Малышка, доченька, расскажи, во что ты вмешалась, раз вампира в тебе не осталось? — вкрадчиво спросил отец, гладя меня по голове.

Мы расположились на диване, все так же в обнимку. Потом папа, недолго думая, усадил меня к себе на колени. Прижавшись к груди родителя, я рассказала все, что со мной происходило за последние дни. Ни о чем не умолчала, врать не хотелось, а утаивать смысла не видела. Папа слушал внимательно, иногда задавая наводящие вопросы. Я отвечала честно. На месте, где рассказывала о маме, не удержалась и снова расплакалась.

— Тише, маленькая. Мама тобой гордится. И я горжусь. — ласково приговаривал папа, поглаживая меня по волосам и спине, — Я много лет пытался смириться с потерей, вырастил дочь, замуж выдал. Сыновья всегда поддерживали. Я всегда вами гордился. И сейчас горжусь. А тобой особенно. Девочка, которая наравне со своими братьями тренировалась, осваивала магию и никогда не плакала о маме. Я знал, как ты рыдаешь в подушку, когда тебе больно было и одиноко. Ты никогда не жаловалась на братьев, даже когда они тебя дразнили и обижали. Самостоятельно преодолевала трудности, отыскала то, что многие и не чаяли узнать. Ты всегда помогала от сердца, а не ради выгоды. А сейчас ты льешь слезы лишь по тому, что не чувствуешь свою тьму? Это глупо. Твоя тьма всегда останется при тебе, её невозможно убить лишь перерождение феникса. Она вернется, когда посчитает нужным. А волосы? Это просто волосы.

— Спасибо, папочка. — искренне сказала я, немного успокоившись.

— И я люблю тебя любую: хоть с тьмой, хоть без. Ты просто моя маленькая дочь, не смотря на то, что скоро сама мамой станешь. Но сначала закончи все же учебу. Поддерживай своего мужа, общайся с братьями, развлекайся с друзьями. А я всегда буду рядом, чтобы ты не натворила. Я люблю именно свою дочь — Меланию, а остальное мне не важно.

— Я просто не хочу ту пустоту вместо твоей тьмы, — честно ответила я.

— И не будет её. Наполни её хотя бы своими шалостями и мир заиграет другими красками, — подбодрил меня папа, — А сейчас открывай дверь, там твой муж уже с ума сошел от твоих переживаний, а побеспокоить боится.

Я поспешила к двери. За дверью действительно обнаружился Тео. Взлохмаченный, напряженный со странным блеском в глазах. Увидев зареванную меня, перевел тяжелый взгляд на моего папу. Тот ответил ему лишь вопросительно вздернутой бровью.