Фигурное катание. Стальные девочки - [11]

Когда несколько дней спустя об этом узнали родители, мать тут же позвонила в больницу и Марине передали трубку. Раздался вопрос:

– Ты с манежа ушла сама?

– Нет, мама, меня унесли.

– Боже мой! Какой позор, – простонала родительница. На этом разговор был закончен.

Похожим фанатизмом в отношении своих детей отличаются многие японцы. Другое дело, что японская мораль не стимулирует появление выдающихся личностей. Вековые традиции предписывали гражданам страны прежде всего знать свое место, быть как все.

В 60-х годах прошлого века получила широкую известность история выдающегося японского дирижера Сейдзи Одзава. Когда он вернулся домой после грандиозного успеха за границей, японские оркестры наотрез отказались с ним играть.

Ломать традиции в спорте одним из первых начал выдающийся японский тренер Нобуо Сато. Именно он первым озвучил тот факт, что в японской культуре нет такой открытости, как в европейской или американской. И что по этой причине японские тренеры не всегда способны по-настоящему раскрыть возможности своих подопечных. А значит, нет ничего зазорного в том, чтобы на определенном этапе обращаться за помощью к иностранным специалистам.

Собственно, это подтвердила мне и Кёко, объясняя свое решение отправить дочь за океан к Арутюняну.

– После того как Мао впервые выиграла финал Гран-при в Токио в конце 2005-го, она стала дико популярна в Японии, – рассказывала мне женщина, не отрывая взгляда ото льда, где продолжала работать ее дочь. – Не было ни одного катка, куда мы могли бы приехать тренироваться, потому что вокруг немедленно собирались толпы фанатов. Я уже в то время мечтала, чтобы у моих девочек был русский тренер, потому что в моем представлении русское фигурное катание всегда ассоциировалось с великими спортивными и балетными традициями. Сама я в свое время занималась гимнастикой и балетом. И своих дочек отвела в балет в очень раннем возрасте. Именно балетные педагоги посоветовали нам заняться фигурным катанием, чтобы укрепить голеностопы. Маи – она у нас старшая, мы назвали ее в честь Майи Плисецкой – начала ходить вместе с Мао на каток, потом обе девочки стали принимать участие в каких-то детских соревнованиях. Это им страшно понравилось, потому что на соревнованиях постоянно давали какие-то подарочки – призы, медали, – чего не было в балетной школе. До определенного возраста занятия балетом и фигурным катанием удавалось совмещать. Но как-то незаметно балет у Мао отошел на второй план – стал вспомогательной дисциплиной. Просто ехать в Россию мы поначалу побоялись. Такая поездка казалась слишком дальней, не очень доступной, не очень понятной. Вот и полетели в Калифорнию. Хотели найти такого тренера, у которого на тот момент не было сильных учеников. Чтобы он мог посвящать нам все свое время. Поэтому выбор пал на Арутюняна. Хотя я, признаться, продолжала мечтать о том, чтобы когда-нибудь у Мао появилась возможность поработать с Тарасовой.

– Связаться с Татьяной в те времена вы даже не пытались?

– Мне это просто в голову не приходило. Почему-то я была уверена, что тренеру такого ранга будет просто неинтересно с нами работать. Мао тогда еще не достигла серьезных успехов, Тарасова же в моем представлении была богиней, небожительницей. Совершенно недосягаемой. Почти нереальной. До сих пор иногда не верю, что моя мечта сбылась…

Во время того московского визита Мао Асады к легендарному российскому тренеру имела место еще одна примечательная ситуация. Каждый день, когда спортсменка тренировалась на льду, на нее с балкона тренировочного катка во все глаза смотрела маленькая девочка, которая никак не могла набраться храбрости зайти к японке в раздевалку и взять у нее автограф. Девочку звали Аделина Сотникова. И никому даже не могло прийти в голову, что пройдет еще несколько лет и именно эта фигуристка завоюет на Олимпийских играх в Сочи самую заветную для любого фигуриста золотую медаль. Ту, которую так и не довелось выиграть Асаде…

* * *

Ближе всего к олимпийской победе Мао была в 2010 году в Ванкувере.

Итог женской короткой программы на тех Играх был невероятным: Асада потрясающе выполнила все предписанные элементы, включая уникальный для женского катания каскад – тройной аксель с двойным тулупом, – набрала рекордную для себя в том сезоне сумму в 73,78, а следом на лед вышла кореянка Ким Юна и… без каких бы то ни было видимых усилий получила на 4,72 балла больше.

Кореянка, конечно же, была фаворитом в этой дуэли. Перед Играми в кулуарах непрерывно курсировали разговоры о том, что после победы Юны Ким на предолимпийском чемпионате мира—2009 корейские корпорации вложили во всевозможные проекты, связанные с фигурным катанием, суммы такого масштаба, что игнорировать свои интересы они не позволят никому. В том числе – Международному союзу конькобежцев. Возможно, тот факт, что Юна Ким в своем стартовом выступлении опередила японку почти на пять баллов, несмотря на то что Асада совершенно безошибочно исполнила в Ванкувере короткую программу с уникальным набором прыжков, и стал следствием большой политики.

Столь большой отрыв разом убил всю интригу женского турнира. Публика, предвкушавшая красивую и упорную борьбу двух выдающихся спортсменок, вместо этого получила «игру в одни ворота». Уже после Игр Тарасова скажет, что судьи совершили преступление не только по отношению к японке, но и ко всему миру фигурного катания, лишив его зрелища потрясающей и равной борьбы.