Фиалковый маршрут - [28]

— Вам всё будет по плечу, — хитро прищурился Старшой. — С Вами теперь девять первоклассных астронавтов из отряда «Галактический Светоч». У нас есть эмблема, по которой Вы легко узнаете любого. Вот на белой рубахе серая вышивка: жар-птица и надпись: СЛдННдМУ. Аббревиатура фразы «Сказка — ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок!»

— Эмблема говорит о том, что ключ доброты откроет ворота в бессмертие? — припомнилась мне тема одной монографии. — А слог «МУ» касается молочной темы?

— Молочной, но почему-то не земной! — критически заметил Старшой. — Вы-то утверждаете, что не о земном молоке, а о Млечном Пути рассказывают легенды и сказки? Ну и как в них описывается аромат амброзии?

— В древних литературных источниках встречается словосочетание «амброзийный запах». Однако оговаривается тот факт, что, хотя многие жители ушедших эпох слышали аромат амброзии, никто не смог его описать, потому что на Земле аналогов этому запаху нет: он не принадлежит ни к флоре, ник фауне, ни к каким-либо минералам или химическим элементам веществ, встречающихся на Земле. Дело в том, что залежи этого чудодейственного средства находятся на Марсе. На Красную планету завуалированно ведут все сказки, в которых упоминается бессмертие. Вещество представляет из себя мелкие кристаллы насыщенного вишнёвого (почти чёрного) цвета с зелёными вкраплениями.

— Почему Вы решили, что те марсианские разноцветные гранулы являются основой живительной субстанции? — не унимался Старшой.

— Они напоминают семена яблок!

— Если яблок, то должен быть сад. А тут вместо него пепел и ядовитые почвы, — задумчиво возразил оппонент.

— Сад невзрачный, не спорю. Зато в этом саду, не вдохновляющем поэтов, созревают плоды бессмертия — золотые яблоки Гесперид.

Глава 4 Белые рожки звёздных пастбищ Вселенной

Душистые яблоки кокетливо улыбаются своими румяными щёчками из-под кружева осенней листвы. Солнце ласкает их, нежно промокая последние дождинки тёплыми лучами. Сады готовы к сбору урожая… Как чудесна эта земная картина! На Марсе я такой не встречала. Поэтому хочется мысленно переводить взгляд с одной ветки на другую и долго-долго наслаждаться милыми воспоминаниями.

— Кому предназначается подарок с Марса? — проник в давнишние слайды моих воспоминаний голос из иного бытия.

— Добросердечным! — ответила я. — Моя гипотеза БСМ-1 не противоречит Вашей теории СЛдННдМУ, гласящей: «ДНК ДОБРОГО ЧЕЛОВЕКА СПОСОБНА АКТИВИЗИРОВАТЬ ГЕН БЕССМЕРТИЯ». Для активации мы должны привести состояние эмоциональной сферы современного человека в соответствие с нервной системой древних сверхлюдей — благородных и трудолюбивых.

— Да, они жили достойно, — интонация Старшого удивила своей необычной строгостью. — Но для современного человека малоизученная марсианская порода, которую Вы считаете основой старинного эликсира, скорее всего губительна. Она наверняка вредна своими излучениями. А Вы продолжаете утверждать, что насобирали нечто, соответствующее понятию «нектар»?

— Конечно! — я постаралась придать своему ответу как можно больше позитива. — В неведомые времена нектаром мог называться медицинский препарат. То, что структура марсианских камней вводит людей в замешательство, означает, что и земным микробам она тоже придётся не по вкусу. А поскольку всё живое сторонится незнакомого, то бациллы, оказавшись в непривычной обстановке, постараются покинуть её. Человеческий организм очистится от микробов. Амброзия — это лекарство. И, как любое лекарство, мало привлекательна на вид и вкус. Микстуры всегда горьки и неприятны. Никто не лечится мармеладками!

— Возможно, Ваша теория имеет право на существование, но я вижу, что на Вашем летательном аппарате находиться вредно для здоровья: того гляди, в обморок грохнешься от вредоносных испарений плохо исследованных минеральных образцов.

— Гранулы опасны только для микробов, — продолжала я доказательства в надежде примирить собеседника с обстоятельствами.

— Нет клинического заключения, — резонно заметил тот. Вы сами не знаете, что насобирали. У Вас нет доказательств, одни догадки. Так что, увы, мы выходим.

— Вы намерены ждать следующего трамвая? — вставила я в тяжёлый разговор не облегчившую его шутку.

— Улетим вместе с преследователями, притворившись их единомышленниками. Скажем, что БСМ-1 на Марсе мы не обнаружили, — успокоил меня Старшой. — Вот, пожалуйста, вручите эти рекомендации «Галактического Светоча» землянам, — и он протянул мне берестяной свиток с восковой печатью.

— Зачем столь старинный способ передачи информации?

— Правители Марса, доверившие мне эту бересту, — размеренно начал Старшой, — не хотят изменять своим привычкам, приобретённым много тысяч лет назад.

Что я слышу? Это же пароль! Произнёсшему его я обязана незамедлительно выдать продуктовые наборы с номерами 79, 86, 103, 995 из отсека номер восемь. Наконец-то нашёлся адресат!

Вскоре груз был поднят с нижнего этажа, и мужчины, взвалив на плечи провизию (мешки с оливами, кукурузной и перловой крупой), покинули ракету. Долго я смотрела вслед фигуркам, удалявшимся от ракеты и постепенно тающим в дымке наполненного песочной пылью воздуха. Вереница путников медленно двигалась на фоне кромки горизонта Красной планеты. Люди уходили в им одним известную Древнемарсианскую Страну.