Фейсконтроль на главную роль - [6]

Жизнь Лаврентьевых теперь течет вполне мирно, Нина руководит институтом, Арина работает, Эрик бегает по окрестностям Киряевки, пытаясь отрыть – в прямом смысле слова! – бесценное собрание книг. После долгих лет, которые ученый посвятил поискам, логично было прийти к выводу: Панкрат Варваркин либо распродал библиотеку, либо врал о ее существовании. Иначе почему до сих пор нигде не всплыли издания, описанные в пресловутом каталоге? После смерти Панкрата прошло почти сто лет, наследников у Варваркина не осталось, так где книги? Неужто лежат в укромном месте?

«Их просто и не было», – решили все, знавшие об этой истории, и успокоились. И только профессор постоянно вычислял все новые и новые координаты тайника, но, увы, каждый раз терпел сокрушительную неудачу.

– Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало, – философски отвечала Нина на мой дежурный вопрос о делах ее мужа. – Пусть ищет, занят чем-то – и ладно.

И вот сейчас Лаврентьева в ажиотаже сообщила:

– Эрик обнаружил библиотеку.

– Не может быть, – ахнула я.

– Я сама не поверила! – еще громче закричала она. – Да, ему это удалось! Хочешь к нам приехать?

– Уже лечу! – завопила я. – Минут через сорок буду в Киряевке.

– Не задерживайся, – попросила Нина.

Я, начисто выбросив из головы мысль о собачьих консервах, вырулила на шоссе и понеслась прочь от Москвы. По «бетонке», некогда секретной, закрытой военной дороге, а теперь самой обычной магистрали, я доберусь до Ленинградки намного быстрее, чем по МКАД.

Глава 3

Киряевка лежит в низине, и когда въезжаешь на пригорок, деревенька оказывается как на ладони: штук тридцать избушек разной степени убогости и чуть поодаль от них добротный двухэтажный дом под черепичной крышей с мансардой. Особняк Лаврентьевых сильно уступает дворцам, которые возвышаются на Рублево-Успенском и Подушкинском шоссе (последнее не столь известно широкой публике, но превосходит первое по стоимости сотки земли). Да и наш дом в Ложкине выглядит богаче, но на фоне сельских построек коттедж Нины похож на замок. Самое интересное, что у Лаврентьевых нет никаких трений с местными жителями. Впрочем, в последние годы население Киряевки неумолимо сокращается.

– Похоже, скоро мы останемся в гордом одиночестве, – печально заметила Нина, когда я в последний раз приезжала в гости. – Только вот не пойму, почему сюда еще не добралась какая-нибудь строительная корпорация? От Москвы не так уж и далеко, сейчас коттеджные поселки и за сто километров возводят.

– Радуйся тишине и покою, – остановила я подругу, – а то накличешь беду: прикатят экскаваторы, краны, вагончики с рабочими, и начнется в Киряевке шабаш. Мало в Подмосковье таких заповедных, нетронутых уголков.

– Твоя правда, – согласилась Нина. Но тут же добавила: – И все-таки одним жить некомфортно. Мы же не волки! Народ здесь вымирает, кто от старости, кто от пьянства, а молодежь уезжает в город.

Я припарковала машину в просторном дворе, вошла в холл дома и чуть не наступила на кота Венедикта, который нагло развалился у галошницы.

– Мяу, – лениво отозвался Веня.

– Извини, дорогой, но ты сам виноват. Следовало встать при виде гостьи, – сказала я котяре, снимая обувь.

– Мрр, – незлобливо откликнулся британец.

– Да ты похудел, – констатировала я. – Что, на диету посадили?

– Врач велел перевести его на корм для тучников, – объяснила домработница Валя, высовываясь в прихожую. – Здрассти, Дарья, как доехали?

– Спасибо, отлично, – сказала я. – Видно, хорошо еда действует, раз Венедикт столь сильно изменился.

– Только внешне, – хмыкнула Валентина, – внутренне он еще пофигистее стал.

– Неужели это возможно? – засмеялась я. – По-моему, лень родилась намного раньше Венедикта! А что тут у вас происходит?

Валентина работает у Нины не первый год, стала как бы членом семьи, поэтому позволяет себе иногда весьма откровенные заявления.

– Дурдом! – фыркнула она. – Хозяин вообще… слов нет… Короче, увидите сами.

– Нет! – заорали в глубине дома. – Сказал же: через мой труп!

– Во! – подняла палец Валя. – Началось!

– Что? – испугалась я. Однако мне сегодня не везет: удрала от скандала из Ложкина и заявилась в Киряевку в разгар ссоры. Хотя, согласитесь, чужая свара не столь душевно травматична, как выяснение отношений в собственном доме.

– Папа, надо же посмотреть, что там, – прозвенел голос Арины.

– Никогда! – завизжал в ответ Эрик.

Валентина, забыв про меня, растворилась в коридоре, а я, поколебавшись, пошла в гостиную, откуда и доносились звуки беседы на повышенных тонах. Думаю, Нина обрадуется моему появлению: обычно распри стихают, когда в дом приходит гость, мало кто из хозяев захочет ссориться в присутствии даже очень близкого друга.

Но мой расчет не оправдался – никто из Лаврентьевых должным образом не отреагировал на мое бойкое: «Здравствуйте!» – произнесенное преувеличенно весело.

– Вот, пусть она тебе скажет! – немедленно заявила Арина. – Даша, папа просто обязан вскрыть тайник! Ведь так?

Я в растерянности посмотрела на Нину. Но та даже не повернулась в мою сторону.

– Эрик, институт переживает не лучшие времена, – очень серьезно проговорила подруга, в упор глядя на супруга. – Появилось огромное количество высших учебных заведений, у вчерашних школьников большой выбор, мне пришлось понизить плату за обучение, чтобы привлечь абитуриентов. А это повлекло за собой уменьшение общего финансирования вуза. Тем не менее зданию необходим ремонт. Прекрати это идиотство!