Фейсбук с привкусом Лубянки - [24]

Если раньше один только ее снимок в новом ракурсе давал тысячу лайков и сотню комментариев, то спустя всего лишь полгода ее фотография в очень откровенном купальнике на берегу Черного моря (а фигуру имела очень даже хорошую) получала двадцать-тридцать лайков. И это из двух тысяч активных пользователей — ее френдов, это из двух сотен, как она считала, своих истинных друзей. Этот самый лайк вдруг встал перед ней не просто неким укором, а страшнейшим результатом, как окончательной низкой оценкой дипломной работы перед глазами ответственной комиссии и всей остальной публики — ведь мизерное число лайков было видно всем!

У нее оставалось две-три подруги, такого же склада ума и характера, которые ее всегда поддерживали (а она — их), но она-то прекрасно понимала, что это — не результат, это провал. В ее ленте стали появляться весьма откровенные записи из личной жизни, что обычно так привлекает пользователя и вызывает ответную реакцию. Но это дало только короткий всплеск роста лайков. Да и с другой стороны, обратим внимание на такой нюанс. Воспитанный человек читает записи своих друзей, встречает рассказ о том, как Ася пригласила в дом своего знакомого, как он выпил все, что у нее было, полез сразу же под юбку. Ася попробовала остудить его пыл, а он несказанно удивился: ты меня разве не трахаться пригласила? Ася пыталась еще что-то объяснить знакомому об элементарных нормах поведения, но он хмыкнул и хлопнул дверью. Она сама потом рыдала, как дура, в подушку: почему не удержала? Подумаешь, какие-то моральные принципы… Ведь прав же он: сама думала о том, что закончится все постелью, подумаешь, формальностей захотелось, некоей красивой обертки…

Вот скажите, как под такой записью оставить лайк? «Мне нравится» — жмете вы на кнопку, но, позвольте, что вам здесь нравится? Вся эта история? Вам нравится, что девушка рыдала? Что ее знакомый оказался молодым алкоголиком? Мы еще вернемся к этому лайку позже в связи с той ролью, которую он отыгрывает в общем оглуплении пользователей Интернета. Сейчас давайте просто согласимся, что сказать «мне нравится» в отношении грустной истории просто неприлично.

В общем и целом, даже вот такие истории не спасли Асю. Тем паче чужая боль и чужая беда в Сети, по правде говоря, может вызвать у сторонних пользователей только два чувства: 1. облегчение — потому что это случилось не с вами; 2. раздражение, поскольку у вас тут все отлично, а в душу лезут с какими-то проблемами.

Лайкозависимость Аси проявилась в ее самой настоящей депрессии. Ничуть не поддельной. Ее посты уже начали раздражать своим нытьем, они стали интересными разве что для врача-специалиста. И нормальными пользователями уже вообще не комментировались, не лайкались. Потом долгое время она вообще не появлялась в Сети. Через знакомых удалось узнать: была попытка самоубийства. Скорее, показушного: она напилась каких-то таблеток, а потом тут же вызвала «Скорую» (хотя могла бы просто вставить три пальца глубоко в рот — и все проблемы с таблетками были бы решены). Но ей нужна была публика, нужна была известность. Вся ее жизнь, каждый ее поступок вывешивался на стенку, становился публичным. И все это в понимании Аси должно было лайкаться, лайкаться и лайкаться…

Ася — вовсе не исключение в Интернете, хотя, конечно, и не правило. Скорее, в ее образе сконцентрировано отношение многочисленной армии пользователей к лайкам, ревностное отношение к оценкам своих записей.

И в этом главное отличие Фейсбука от того же «ЖЖ». «Живой журнал» с самого начала задумывался именно как личный дневник. Записи в нем могли служить их авторам для самых разных целей. (Например, лично у меня аккаунт в «Живом журнале» был своего рода черновиком, куда я мог в любой момент записать нечто нужное, что могло потом пригодиться в работе.) Кто-то назвал «ЖЖ» сетью графоманов, и в этом есть своя доля правды — здесь авторами публикуется масса литературных произведений. Но, обратим внимание, именно «Живой журнал» дал литературе новый жанр — так называемую короткую, «ленивую» прозу. И сегодня известна сотня случаев, когда избранные записи из «ЖЖ» становились популярными книгами.

В «Живом журнале» изначально отсутствовал вот этот оценочный принцип записи, лайкнуть запись было нельзя. Вам нравится? Зайдите и прокомментируйте. То есть проявите хотя бы минимум уважения к автору, покажите свою заинтересованность к записи — уделите ей минуту своего времени.

Отсутствие или наличие комментариев не могло само по себе быть оценкой записи. Вызвать множество комментариев могла явно провокационная запись, дискуссия могла развиваться за счет узкого круга профессионалов, для которых автор указывал на новую проблему, например.

Фейсбук ввел оценку. Оценка выставляется каждым по желанию, и она публична.

Отсутствие комментария под записью в «ЖЖ» могло быть объяснено и вполне понятным: «Добавить нечего». Кстати, именно эта причина указывалась пользователями, когда однажды в «ЖЖ» обсуждался вопрос о том, почему вы комментируете или не комментируете записи.

А вот отсутствие лайка под записью в Фейсбуке уже расценивается как принципиальное игнорирование вас и ваших опубликованных мыслей.