Фейбл - [90]

– Ты очень похожа на нее.

Мое сердце замерло, и я почувствовала, как у меня только что выбили почву из-под ног.

– И так же, как и твоя мать, ты приняла несколько по-настоящему глупых решений.

Трое мужчин вышли из переулка позади него. Я оглянулась через плечо на пустую улицу, которая вела обратно к гамбиту. Там не было никого, кто мог бы стать свидетелем того, что задумал Зола, и я вряд ли смогла бы использовать этот путь для отступления.

Я попятилась, и из-за дрожи в руках мой нож ходил из стороны в сторону. Я не смогла бы одолеть всех четверых, а если бы побежала назад, то путь к порту был бы очень долгим.

Времени на раздумья не было. Я развернулась, толкая себя пятками, и бросилась наутек, держа нож сбоку. Мои ботинки громко стучали по мокрым булыжникам. Звук топающих ног усилился, когда мужчины бросились за мной в погоню.

Я оглянулась. Зола остался стоять на месте, его пальто все так же развевалось на ветру. И внезапно я врезалась во что-то твердое, я повернула голову, и воздух покинул мои легкие. Нож вылетел из моей руки, когда я упала вперед, и меня крепко схватили за плечи чужие руки.

– Отпусти меня! – я закричала, толкая мужчину, который держал меня, но он был слишком силен. – Руки прочь!

Я отвела ногу назад и резко выбросила вперед колено, попав ему прямо между ног. Он согнулся пополам, и сдавленный крик застрял у него в горле. Мы повалились на мостовую, и я ударилась головой о мокрые булыжники, из-за чего у меня перед глазами расплылись яркие пятна света.

Моя рука потянулась к ботинку, откуда я вытащила нож Уэста, и когда другой мужчина подбежал ко мне, я замахнулась, вонзая лезвие ему в предплечье. Он посмотрел на кровь, сочащуюся из-под его рукава, после чего склонился надо мной и схватил меня за куртку. Третий из них вырвал нож из моей хватки.

Когда я снова подняла глаза, его кулак был в воздухе, а затем с треском ударил меня в лицо. Кровь наполнила мой рот, и я попыталась закричать, но прежде чем смогла, он ударил меня снова. Небо над головой померкло, и меня начала окружать темнота. С очередным ударом свет окончательно погас.

Сорок три

Это была любовь, которая сломала нас всех.

Моя мать была так высоко на мачте, что казалась просто темным пятном на фоне мерцающего солнца. Лучи сверкали вокруг нее, и темно-красная коса покачивалась у нее за спиной, когда она поднималась еще выше.

Я стояла на палубе внизу, наступая своими маленькими ножками на ее танцующую тень.

Она была солнцем, морем и луной в одном лице. Она была Полярной звездой, которая вывела нас на берег.

Именно эти слова сказал мой отец. Звук его голоса был заглушен завыванием ветра и хлопаньем парусов.

Но я больше не была на «Жаворонке».

Железный привкус крови по-прежнему был у меня на языке, когда я открыла глаза. Свет был слишком ярким. Каждый сантиметр моего лица пульсировал болью, край моего глаза так распух, что я едва могла что-то видеть. Я посмотрела на слои парусов, простирающиеся над моей головой, и мое сердце сжалось в груди. Я не видела, что происходит за бортом, но я слышала плеск воды о корпус корабля.

Палуба подо мной нагрелась от солнца, и когда я посмотрела наверх, внутри у меня все оборвалось. Слезы защипали глаза, когда я увидела герб Золы, вырезанный на богато украшенной деревянной арке.

Мои руки были заведены за спину, запястья связаны вместе за фок-мачтой. Боль в спине выстрелила в плечи и быстро распространилась по всему телу. Я попыталась унять ее, восстанавливая дыхание и лихорадочно осматриваясь в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать, чтобы освободиться.

По мне скользнули тени: команда занималась своей работой, избегая смотреть на меня, пока я оглядывалась в поисках Золы. Однако у руля стоял не он.

Мужчины натягивали шкоты на мачтах, а женщина с коротко стриженными волосами сидела в ворохе сетей на квартердеке.

Позади меня, на гике, я заметила знакомую фигуру. Боль в моем теле была ничем по сравнению с той, которая пронзила мое сердце, когда я узнала этого человека. Я узнала разворот его плеч и уши, торчащие из-под фуражки. Узнала его руки, которые тяжело свисали по бокам, – руки, которые держали меня, когда мы прыгали с тонущего «Жаворонка» в бурлящее море.

Я потрясла головой, моргая, чтобы прояснить зрение. Но когда снова подняла глаза, он повернулся, спрыгивая с пятки паруса, и я увидела профиль его лица со знакомой переносицей и завитком светлых усов.

Чувство, похожее на мороз, сковывающий легкие, поползло вверх к моему горлу, и его имя застыло у меня на губах.

Клов.