Фея - [16]
Мой вечный сон… Спасение мое…
Около полудня опять раздался пронзительный звонок с отчаянным стуком в дверь… Фея опять притаилась на время, а я, словно в каком-то тумане, открыл дверь и увидел писателя Петрова…
Он, как всегда, стоял с папочкой, наверняка, наброски какого-то нового романа, им еще с бутылочкой греческого коньяка, которую он держал двумя пальцами на весу как обладание внезапно несчастными побуждениями, измотавшими его творческое Эго…
– Я, кажется, написал роман, – сказал он вместо приветствия и впился меня своими русскоязычными голубыми глазами…
– Между прочим, «Приют в небесах» называется, – торжественно прошептал он.
– Название многообещающее, – безо всякой радости заметил я.
– Ну, так я войду?! – спросил он меня, видя, как я с беспокойством переступаю с ноги на ногу.
– А, может быть, как-нибудь в другой раз?! – ответил я ему вопросом на вопрос, удивляясь собственному голосу…
– Впусти его, – услышал я сзади голос Феи и со смущением дал Петрову войти… Нисколько не обиженный Петров сразу же поцеловал у Феи ручку и представился:
– Русский писатель, но увы, с очень распространенной фамилией Петров, хотя можете звать меня просто Александром… Александром Ермолаевичем…
– А вы не пробовали взять себе псевдоним?! – спросила Петрова Фея, присаживаясь со мной на диван.
– Да нет, – Петров с удовольствием плюхнулся в кресло, – я сам себе прозвища давать не люблю, да и к древу моему отношусь очень серьезно. Ведь мой род берет начало еще со времен Ивана Грозного… Один из моих предков при нем опричником служил… У меня даже под стеклом лежит пожалованная царем грамота моему пра-пра-прадеду.
– Надо же, как интересно, – улыбнулась с любопытством глядящая на Петрова Фея. Я не успел ей сказать, что у писателя Петрова была особо творческая привычка превращать любой свой вымысел в реальность.
– И что же царь пожаловал ему этой грамотой? – спросила Фея.
– Он пожаловал ему две деревни под Смоленщиной и княжеский титул, – с гордостью за свой род улыбнулся Петров.
– Так значит вы – князь?! – еще больше удивилась Фея.
– Не просто князь, а русский князь, – с некоторой принципиальной интонацией в голосе добавил Петров…
Я уже с усмешкой ждал, что он сейчас коснется и моего еврейского происхождения, однако Петров уже забыл про свое, как и про любое другое древо и теперь предлагал нам выпить… Но мы с Феей благодушно отказались…
Тогда он с некоторой обидой стал пить коньяк прямо из горлышка, отказавшись с нервным смешком от закуски…
В этот момент я мысленно сравнил его с Темдеряковым и пришел к выводу, что князь Петров более изящно держит бутылку и пьет коньяк совсем маленькими глотками.
Фея уже с печальным любопытством наблюдала это натренированное чудище…
Возможно, она вспомнила про своего несчастного Темдерякова. Ведь тот тоже прямо из горлышка пил.
Однако после он ругался и бил ее, в то время как Петров любезничал.
Хотя если бы она была его женой, то еще неизвестно, как бы он стал относиться к ней…
В голову мои лезут бредовые мысли, и это происходит, наверное, оттого, что слишком много неожиданного сразу я нахожу в своей однообразной до этого момента жизни… Сейчас Петров сделался красным, как рак, глаза его быстро затуманились, но язык все еще не заплетался.
– Я хочу немного прочесть, – утер он рукавом губы и тут же раскрыл свою папку, – тут я, как бы поскромнее выразиться… в общем, ерунду одну написал. Послушайте!
«Самое смешное, что я никогда не буду собой!.. Уже два года, как я лечусь неизвестно от чего! Иному врачу могло показаться странным и нелогичным мое желание умереть!
Однако это было так, я подумал и сразу же испугался сам за себя! Потом я схватил веревку, и начал намыливать ее мылом… Разумеется, мылом, и разумеется, земляничным…
Приятнее висеть этаким елочным украшением да еще пахнуть лесной земляникой. И все бы ничего, да крюк выскочил вместе с потолочной балкой…
Грохот, шум, и я как дурак лежу, а сверху через дыру в потолке смотрят на меня удивленные соседи. Главной целью визита людей в белых халатах было, конечно же, не знакомство с потолочной дыркой, просто им хотелось убедиться, что я еще жив, целехонек и могу долгое время транквилизировать свое существование в иной мир… Увы, провал великолепного спектакля…
Утро началось с обыкновенного электрошока и закручивания моих мозгов в какой-то непонятный узел.
Толстый мужик в такой же полосатой пижаме, как я, показывал мне свой член и громко смеялся…
Хмурый санитар вколачивал в стену гвозди и, не меняя положения своего согнутого знаком вопроса тела внимательно изучал убедительно спокойное поведение остальных идиотов…
Мальчик с крошечными поросячьими глазками, заостренными ушами и тяжелым подбородком вылизывал стекла на решетчатых окнах, словно пытаясь ощутить вкус окружающего пространства.
Рыжий доходяга жевал собственные тапочки, задумчиво ковыряясь в носу.
Какая-то голая, бритая наголо баба серьезно вышагивала между коек, чертя мысленно босой ногой на полу пустые квадраты…
И только один человек молчал в углу и прятал глаза, лишь иногда свои чувства храня на клочках туалетной бумаги. Вот он, мой «Приют в небесах».
Цикл стихотворений о Мухе, Мухотренькине, представляет собой любовный эпос – юмористическо-эротическое фэнтэзи, где главный герой своими фантастическими сверхвозможностями превосходит образ Дон-Жуана и летит по жизни, как муха, на все вкусное и сладкое, что есть в любви, поражая своей любовной силою всех дев.
«Метафизика профессора Цикенбаума» представляет собой любовный эпос с элементами абсурда, где везде торжествует в своем страстном и безумном проявлении одна любовь, любовь чистая и грязная, любовь корыстная и бескорыстная. Все стихи эпоса взаимосвязаны между собой несколькими героями – профессором Цикенбаумом, Амулетовым, Мухотренькиным, Сидоровым, Шульцем и автором эпоса. Смысл эпоса обозначить любовь как единственную меру вещей и великую тайну нашего странного и неполноценного существования.
В книгу писателя и поэта Игоря Соколова вошли лучшие эротические стихи и просто стихи о любви. Роман Игоря Соколова «Двоеженец» был издан в США в 2010 году.
В сборник «Любовь в эпоху инопланетян» вошли эротическо-философские рассказы о любви с элементами абсурда и черного юмора.
История любви женатого начальника и секретарши превратилась не просто в стихотворный цикл, а в целую поэму, в которой реальность так сильно переплелась с вымыслом и абсурдом земного существования, что стала своего рода философской притчей об испытании человека Богом, но это осмысление будет передано гораздо позднее и в более грустной части, где любовь начальника и секретарши заканчивается реальным разрывом.
Роман «Мое волшебное чудовище» был написан мной как развлекательное юмористически-эротическое чтиво. Однако в этом романе я собрал и самые светлые воспоминания о своей студенческой юности. Таже многие имена героев реальны, как и описание их характера и внешности, что было задумано мной с самого начала и получено было разрешение от моих друзей и знакомых изобразить их в романе такими, какие они мне представляются или воображаются! Таким же в своем диком воображении я изобразил и себя! Вот-с!
Оглядываясь на события тех дней, я понимаю, что должен был это предвидеть. Пейдж не нравилось, что я уехал в университет далеко от дома. Однако так было бы всего два года. Потом она бы присоединилась ко мне. Мне казалось, мы без проблем переживём это. У нас были крепкие отношения. Но она ненавидела разделяющее нас расстояние. Ненавидела то, что мы не можем каждый день быть рядом. Жаловалась, что я редко приезжаю домой. Ненавидела всё это месяцами, ведь единственным нашим общением были сообщения и звонки. И их оказалось недостаточно. Она спрашивала о девушках в кампусе.
Их разделили граница и предубеждения, между ними должна была быть пропасть, но для истинного чувства нет преград. Они оказались в эпицентре бури чужой политической игры, потеряли друг друга в хаосе Майдана, но истинная любовь — творит чудеса…
Кристина Романова хотела простого женского счастья. Её душа была чиста, добра и наивна, но неудачный брак и трагическая случайность — гибель её не рожденного ребенка, полностью ломает девушку. Она изменяет всем своим принципам морали, наказывает себя, падая в бездну греха. Каждый день девушка пытается понять, кто она и в чем смысл её жизни — получится ли? И только истинная любовь способна вернуть ей контроль над собственным разумом и душой. Как, и благодаря кому Кристина вновь обретет себя?
Главный герой книги, россиянин, так же, как и я, оказался в Киеве накануне революции и пережил в центре города все события того времени вместе с украинцами. Ему пришлось делать выбор: принять чью-то сторону или бездействовать, сочувствовать, любить или яростно ненавидеть. Эта книга — способ поговорить о выходах из конфликта, подумать над причинами и ошибками и протянуть друг другу руки ради будущего!
Где-то на территории России после падения Тунгусского метеорита в 1908 году был организован отдел по изучению и усовершенствованию технологий «ПСИ-фактор». Тот, кто его организовал, пропал при таинственных обстоятельствах. Эта забытая территория так и осталась в полном секрете от всех. Единственные, кто там остался работать, это небольшая группа ученых, которые были собраны по всей России.
Смерть — полный отстой… Выпускница старшей школы Эмбер МакУильямс знает об этом не понаслышке. После смертельной автокатастрофы, одаренная младшая сестра вернула ее к жизни. Теперь все, к чему прикасается Эмбер, умирает. На самом деле это реально бесит. Девушка придерживается политики «без прикосновений» со всеми живыми существами, включая парней. Когда в жизни Эмбер появляется Хайден Кромвел, цитирующий Оскара Уайльда и заявляющий, что ее проклятие на самом деле дар, она решает, что тот просто сумасшедший симпатяга.