Фея Альп - [15]

— Мост действительно обещает быть чудом инженерного искусства, — согласился Герсдорф. — Это смелое и грандиозное сооружение даже на чертеже, и, без сомнения, оно будет гвоздем всей линии. Итак, я поговорю с самим Эльмгорстом; вероятно, я найду его в гостинице, где он всегда останавливается?

— Нет, на этот раз вы найдете его у меня: я предложил ему остановиться в моем доме.

— Вот как!

По лицу адвоката пробежала какая-то особенная улыбка. Он знал, что служащие в ранге старшего инженера часами дожидаются в передней Нордгейма, Эльмгорста же тот пригласил к себе как гостя. Однако адвокат не стал затрагивать этот вопрос, его занимали более важные мысли, и он довольно рассеянно и торопливо простился с председателем, сказав, что сейчас же повидается с Эльмгорстом. Тем не менее, он как будто не особенно торопился с этим, потому что передал лакею в передней карточку с приказанием доложить о себе дамам.

Приемные комнаты находились в верхнем этаже. В салоне с обычной чопорной миной восседала баронесса Ласберг, недалеко от нее сидела Алиса. И она мало изменилась за истекшие три года — это было все то же хрупкое, бледное существо с усталым, безучастным выражением миловидного личика, оранжерейное растение, которое тщательно оберегали от каждого дуновения ветерка. Ее здоровье несколько укрепилось, но в бесцветном лице не проглядывало и следа свежести и веселья молодости. Зато у молодой особы, сидевшей подле баронессы Ласберг, свежести и веселья был даже избыток. Темно-синий выходной костюм восхитительно шел этой хорошенькой девушке, из-под бархатной шапочки выглядывало прелестное розовое личико с блестящими глазами и множеством черных завитков на лбу; маленький рот болтал и смеялся без умолку. В этой восемнадцатилетней девушке жизнь била ключом.

— Как жаль, что Эрны нет дома! — воскликнула она. — Мне надо было поговорить с ней о важных вещах, но тебе я не скажу ни слова, Алиса, это — сюрприз тебе ко дню твоего рождения. Надо надеяться, у вас будут танцы?

— Едва ли, — равнодушно ответила Алиса, — ведь уже март.

— Но погода совсем зимняя, и, кроме того, танцевать всегда можно! — заявила молодая девушка, причем ее маленькие ножки пришли в движение, точно она готова была сию же минуту доказать справедливость своих слов.

Баронесса Ласберг бросила укоризненный взгляд на эти чересчур бойкие ножки и холодно заметила:

— Мне кажется, баронесса, вы и без того много танцевали в прошедшую зиму.

— Но далеко не столько, сколько следует! Как мне жаль, что бедной Алисе запрещены танцы. Надо пользоваться молодостью, а то потом выйдешь замуж и всему конец! «Выйдешь замуж — натерпишься горя», — говорила наша старуха-нянька и всегда начинала плакать и вспоминать о своем покойном муже. Зловещее пророчество! Ты веришь ему, Алиса?

— Едва ли Алиса думает о таких вещах! — наставительно проговорила Ласберг. — Вообще не могу не сказать вам, милая Валли, что нахожу эту тему неприличной.

— О! — воскликнула Валли. — Вы, может быть, и выходить замуж находите неприличным?

— Если это делается с согласия и одобрения родителей и с соблюдением всех принятых правил, то нет.

— Ну, это бывает большей частью прескучно! — брякнула молодая баронесса, чем вывела даже Алису из ее безучастного равнодушия.

— Валли! — проговорила она с упреком.

— Баронесса Эрнстгаузен, разумеется, шутит, — сказала старая дама, бросая на Валли уничтожающий взгляд, — но даже как шутку это нельзя одобрить. Молодая девица должна быть крайне осторожна в выражениях и в своем поведении: общество, к сожалению, слишком расположено сплетничать.

Губы Валли задрожали, как будто она сдерживала смех, но она ответила с самым невинным видом:

— В этом вы совершенно правы, баронесса! Вообразите, прошлым летом на водах в Гейльборне решительно все сплетничали по поводу частых визитов к вам инженера Эльмгорста. Он действительно приезжал чуть не каждую неделю…

— К господину Нордгейму, — обрезала ее старуха. — Господин Эльмгорст составлял планы и чертежи для его новой виллы в горах и наблюдал за ее постройкой, поэтому частые свидания были необходимы.

— Да, все это знали и все-таки сплетничали! На основании цветочных подношений и прочих любезностей господина Эльмгорста утверждали…

— Баронесса, прошу вас, избавьте нас от сообщения того, что утверждали, — остановила ее Ласберг, выпрямляясь гневно и величественно.

Нескромной молодой особе, вероятно, пришлось бы выслушать длинную нотацию, если бы не появился лакей с докладом, что экипаж подан. Баронесса Ласберг поднялась и обратилась к Алисе:

— Я еду на заседание женского кружка, дитя мое, а тебе, разумеется, не следует выезжать в такую холодную погоду. Тебе вообще, кажется, нездоровится, и я боюсь…

Весьма красноречивый взгляд, дополнивший эти слова, выражал настойчивое требование, чтобы гостья поскорее удалилась, но он не оказал желаемого действия.

— Я останусь с Алисой, и буду развлекать ее, — поспешила заверить Вали. — Вы можете быть совершенно спокойны за нее, баронесса!

Баронесса сжала губы с видом кроткого отчаяния и, поцеловав Алису в лоб, кивнула ее подруге, после чего с достоинством вышла.