Февральская революция - [15]

Параллель между настроением, преобладавшим в России в период Крымской войны, и чувствами интеллигенции в то время, когда печатались очерки Кизеветтера, не могли ускользнуть от внимания любого читателя в 1915— 1916 гг. См.: А. Кизеветтер. Исторические отклики. Москва, 1915, стр. 191 и далее.

17. См. гл. 8, §2.

18. См. Циркуляр Департамента полиции о плане Коновалова от 13 мая 1914 года, опубликованный в книге Ив. Меницкого "Революционное движение военных годов. 1914-1917". М., 1925, том 1, стр. 408 и далее, а также § 2 главы 8-ой настоящего тома.

19. Точка зрения Ленина хорошо известна из его статей в "Социал-Демократе* и других материалов, включенных в Собрание сочинений. Письмо Мартова о войне было опубликовано И. Меницким в указанном сочинении на стр. 174 — 179. Отметим двусмысленный комментарий Меницкого на стр. 179.

20. Листовка была перепечатана в первом номере сборника "Социал-Демократ", издававшегося Лениным и Зиновьевым в Швейцарии. Она была доставлена туда Александром Шляпниковым, опубликовавшим в том же номере, под псевдонимом Белении, отчет о деятельности большевиков за первые двадцать месяцев войны. Надо заметить, что большевики отказались принять новое название "Петроград", данное Санкт-Петербургу, считая его "ура-патриотическим".

21. См.: Рабочее движение в годы войны", опубликовано Центр. архивом в серии Материалы по истории рабочего движения" под общей редающей Лозовского. Подготовлено к печам М. И. Флеером и напечатано в "Вопросах Труда" (М 1925, 1926). В дальнейшем ссылки на "Флеер". Печатная записка Департамента полиции на стр. 274-275.

22. Флеер, стр. 277-278.

23. Там же.

24. Флеер, там же, стр. 284-285.

25. См. ниже, гл. 9, § 7.

Глава 2

РЕВОЛЮЦИЯ И РАБОЧЕЕ ДВИЖЕНИЕ

Оборонцы. - Пораженцы.

§ 1. Оборонцы.

Тесное сотрудничество между "буржуазным" патриотическим руководством общественных организаций и меньшевиками и эсерами, работавшими в военно-промышленных комитетах, стало возможно благодаря общей задаче — потрясти основы империи. Это был тактический союз, который вряд ли мог скрыть различие конечных целей. Такие люди, как Гучков и Коновалов, надеялись, что, расшатывая правительство и дискредитируя царя, они смогут добиться конституционных уступок; рабочие, со своей стороны, надеялись открыть шлюзы революции. Сотрудничество между революционерами-оборонцами и либеральными реформистами было открытым и признанным, но и молчаливое, скрытое соглашение между революционерами-пораженцами, или "тайными пораженцами", и общественными организациями тоже можно проследить. Несмотря на яростность большевистских нападок на рабочие группы и на рабочих военной промышленности, товарищеская связь в форме объединенных большевистско-меньшевистских рабочих комитетов в ряде промышленных центров все еще существовала. Через эти каналы рабочим-революционерам давалась возможность укрыться от воинской повинности. Они входили в общественные организации и занимали должности, которые избавляли их от набора. Впоследствии апологеты общественных организаций пытались отрицать такую практику. Но в ранних мемуарах революционеров часто упоминается использование этого метода избежать службы в армии. Даже Молотов (под своим настоящим именем - Б. М. Скрябин) служил некоторое время в Союзе городов в Москве до ареста в июне 1915 г. В общественных организациях работали и другие большевики, как бы занявшие оборонческую позицию. Они по праву могли впоследствии утверадать, что борьба с самодержавием занимала их гораздо больше, чем организация снабжения армии. Это несомненно верно в отношении Н. Иорданского, постоянного сотрудника бюллетеня, издававшегося объединенным комитетом Союза земств и городов.

Деятельность небольших групп большевиков и других революционных пораженцев среди рабочих масс России надо рассматривать на фоне нового положения в промышленности, создавшегося в результате развала порядка мирного времени и образования общественных организаций, особенно военно-промышленных комитетов. Это новое положение давало такие возможности, что традиционные методы массовой агитации, которыми пользовались революционеры, - как выпуск прокламаций, подобных пресловутой резолюции о войне, опубликованной в Швейцарии в № 33 ленинской газеты "Социал-Демократ", - стали казаться мало эффективными.

Эсеры первые поняли, что лучший способ послужить делу революции во время войны состоит не в эксплуатации предполагаемых антивоенных настроений - эти настроения существовали главным образом в воображении нескольких революционных догматиков и нисколько не подтверждались стихийными патриотическими и монархическими демонстрациями в начале войны, - а в проникновении в администрацию военного времени, укреплении ее и использовании в качестве "теневого" правительства в момент конечного расчета, перед демобилизацией армии.

Характерна для такой позиции была, например, резолюция группы самарских эсеров:3

1) Считаясь с фактом войны, общее наше отношение к которой может быть только отрицательным, и принимая во внимание, что та политика милитаризма и империализма, в корне противоречащая интересам демократии, которую многие годы вела Германия и следствием которой явилась настоящая война, только укрепится и усилится, если Германия выйдет победительницей из этой войны, — определенно желая победы коалиции над Германией, в настоящий момент воздерживаемся от всяких выступлений, могущих ослабить силу сопротивления России.